Темное золото

— И у тебя таких много. — Александрия откинулась на спинку кожанного кресла, только теперь осознавая, насколько еще слаба. Было так хорошо присесть, даже после небольшой прогулки. Джошуа немедленно устроился на ее коленях, нуждаясь в ней так же, как и она в нем.

— Ты очень бледная, Алекс, — сказал Джошуа со своей детской непосредственностью. — Ты уверена, что все хорошо?

— Все будет отлично, мой родной. Через некоторое время. Как тебе твоя комната здесь? — Она снова осмотрела его на наличие укусов.

— Она большая, правда, большая. Только мне не нравится спать без тебя. Это очень непривычно. Мэри и Стефан позволяют мне спать внизу с ними. — Он крепко обнял ее за раненную шею, не заметив, как она поморщилась.

Золотые глаза Эйдана сузились, остановившись на ранах. С обманной легкостью он достиг их и потянул ребенка за руку к себе.

— Нам придется быть осторожнее и дать время Александрии. Ты не забыл, что я говорил? Ей нужна нежная забота. Это относится и ко мне, и к тебе. Даже когда она против, например, как сейчас.

— Со мной все хорошо, — обиженно возразила Александрия. — Если ты хочешь посидеть у меня на коленях, то, конечно, оставайся. — Никто, кроме нее, раньше не говорил Джошуа, что тот должен делать.

Джошуа покачал головой, и белокурые локоны упали ему на лоб. Это всегда заставляло ее сердце останавливаться.

— Я уже взрослый, Алекс, не маленький. Я хочу заботиться о тебе. Это моя обязанность.

Она подняла свои брови.

— А я думала, что это моя обязанность.

— Эйдан говорит, ты только думаешь, что все контролируешь. Но нам придется позволить тебе это, потому что женщины любят думать, будто у них все под контролем. Обязанность же мужчин защищать их.

Ее голубые глаза встретились с золотыми над белокурыми локонами.

— Он все это тебе наговорил? Не бери в голову, Джошуа. Здесь решаю я, а не Эйдан.

Джошуа заговорчиски посмотрел на Эйдана. Эйдан заметил с уверенностью:

— Я же тебе говорил. — Оба посмотрели на нее такими абсолютно невинными взглядами, что у нее неожиданно оборвалось сердце.

Джошуа присел поближе к Александрии и стал играться веревочками, спускающимися с ее плеча. Она могла слышать каждый удар его сердца, бег его крови и прилив сил в его молодом теле. Вдруг она заинтересовалась его пульсом на шее. Каждый удар, каждый… В ужасе она отодвинула его подальше и вскочила на ноги, спеша к выходу. Ей практически пришлось бежать от Джошуа, так далеко и быстро, как только она могла. Она стала монстром!

Эйдан двигался быстро, поэтому она даже не заметила его появления. И все же он был там, обнимая ее, удерживая.

— Ничего страшного, cara. Это только твои обострившиеся способности. — Его голос был еле слышен, и все же она ясно различала слова. — Не тревожься.

— Я не могу рисковать, оставаясь возле него. А что если ты ошибся? А что если во мне до сих пор кровь вампира? Я не переживу, если причиню вред Джошу. Я не могу быть с ним.

Ее голос звучал низко, приглушенный его грудью. Почти шепот, разрывающий сердце Эйдана. Он потянул ее за одежду, завлекая к себе в объятья, и ее тело инстинктивно расслабилось. Алекс не доверяла ему, не признавала его, но ее тело уже сделало это.

— Ты не смогла бы навредить ребенку, Александрия, никогда. Я знаю, что ты чувствуешь голод и очень слаба. Твое тело прошло через серьезные испытания, разум перенес травму, но ничто не смогло бы заставить тебя навредить Джошуа. Я в этом абсолютно уверен. — Его голос успокаивал, словно черный бархат проникал в ее сознание бальзамом.

Алекс позволила ему держать себя, успокаивая. Она положила голову ему на грудь, чувствуя биение его сердца. Оно билось в том же ритме, что и у нее. Он был спокоен, добр, его голос, никогда не повышаясь, всегда был спокойным и уверенным. Твердая скала, на которую можно опереться. По ее собственной воле сердце успокаивалось, стараясь соответствовать живому примеру.

Эйдан гладил Александрию по волосам, массируя затылок и упиваясь ее запахом.

— Теперь лучше?

Она кивнула и отступила от него, одновременно к ним приблизилась пожилая пара. Александрия узнала женщину, которая составляла с подноса два хрустальных бокала и три фарфоровые английские чашки. Мужчина позади нее нес поднос с бутылкой красного вина и кувшин с еще чем-то.

Мэри послала Александрии нерешительную улыбку.

— Просто замечательно видеть Вас здесь. Как Вы себя чувствуете?

Рука Эйдана на шее Александрии ощутимо напряглась. Его палец поглаживал ее пульс раз, другой, стремясь успокоить и напомнить, что все под контролем.

Александрия вздернула подбородок.

— У меня все отлично, Мэри, спасибо. Это было так благородно, попытаться помочь мне, пока Эйдана не было. — Ее голос звучал сладко и вежливо, желая обнаружить хотя бы намек на разложение в этих людях. Она не желала им нравиться и быть принятой в их круг. У нее не было намерений запутываться в шелковистой паутине ловушки фантазий этого дома, этого красивого места.