Темное золото

Он мог выдерживать свет и жар, потому что умел периодически охлаждать себя. Сейчас, после столетий опыта, у него была практически неограниченная власть. Надо было вылечить ее. Тогда он сомкнул свои глаза и оставил свое тело, входя в нее и видя там ужасные ожоги, из-за того, что ее кожа сильно обгорела на солнце. Эйдан начал восстанавливать ее изнутри. Он был очень осторожен и точен. Когда он закончил, то еще раз соединился с ее сознанием.

Он увидел замешательство и страх. Этот страх не был полностью желанием доказать, что она все еще человек. Он не мог найти в ней желания убить себя. Она просто хотела доказать ему, будто он обманывал ее в том, что она не сможет вернуться в свой мир. А она хотела этого.

Он притянул девушку к себе, обнимая и защищая ее утомленное тело. Она вполне могла бы бояться его. Он требовал от нее такие вещи, о которых она ничего не знала. Он пробудил такие чувства, с которыми она не могла справиться. А сила ее сексуального влечения очень пугала ее, так что она даже решила сбежать от него.

Охотник положил свой подбородок на макушку Алекс и потерся о ее волосы. Его очень беспокоила ее сумасшедшая идея показаться человеческому доктору, чтобы он вылечил. Все что угодно, лишь бы избавиться от него. Где-то в глубине души ему было больно от этого, но в основном он был доволен, что она думает, словно сможет нанести ему поражение, перехитрив. Она была так уверена. Это восхищало его.

— Тебе нужно только время, piccola. Извини за то, как по-дурацки я пытаюсь разобраться в этой ситуации. Единственное что меня оправдывает — это забота о твоей безопасности. — Он знал, что она может услышать его, но она не ответила. Он действительно и не ожидал этого от нее, только сильнее прижал ее к себе. «Поспи, Александрия, врачующим сном наших людей. Спи глубоко». Он не дал ей выбора и не дал возможности возразить. Он захотел, чтобы она забыла обо всем, обо всех ужасных мыслях и опасениях.

Глава 13

Эйдан проснулся, чувствуя, как его тело сжигает желание. И это было не желание поесть, а потребность в крови, которая всегда поднималась в такие моменты. Это было абсолютно ни на что не похожее ощущение, встречавшееся ему доныне. Он громко застонал. Рядом с ним, все еще в объятьях сна, лежала Александрия. Она была бледна, а ее волосы спутались между ними, словно связывая их. Он хотел ее. Она была ему просто необходима. И если он останется с ней хотя бы на мгновение дольше, то будет не в состоянии обуздать потребность в ней.

Он отскочил подальше от нее, словно обжегшись, точно она обжигала его кожу, подобно солнечным лучам. Он мягко выругался. Как он сможет накормить Александрию и не превратить процесс кормления во что-то эротическое, чувственное? Внутри него ревел дикий зверь, требуя ее. Голод. Жажда. Это не поддавалось здравому смыслу и не приносило ничего, кроме тяжелой постоянной боли, увеличивающейся с каждым прожитым днем.

Он провел трясущимися руками по непослушным волосам. Ситуация была взрывоопасна. Не было никакой возможности накормить ее кровью, так необходимой ей, не испытав дикой потребности в ее теле. И, все же, после случившегося ранее он понимал − ей нужно время. Зверь буквально бесновался внутри него, и он не мог больше управлять им. Мэри думала, что он сможет. Она верила в него. Однако Мэри не знала о том накале страстей внутри у мужчин-Карпатцев, который возникает к их Спутницам. И она не знала, насколько близко он от обращения.

Эйдан снова громко простонал и отвернулся от фигуры, все еще лежащей на его кровати в его доме. Он отступил, потому что это слово пульсировало в его уме. Зверь начинал доминировать. И был только один путь справиться с ним — слиться со Спутницей жизни, позволить ее нежности и свету осветить его темноту, принести краски цвета его душе.

Он отошел подальше, прежде чем разбудить ее, оделся в мягкую шелковую сорочку и черные брюки, надеясь, что элегантность старины поможет обрести спокойствие. Он завязал длинные волосы на затылке. Охотник не стал застегивать ворот сорочки, потому как боялся задохнуться от силы сексуального желания.

Только после этого он послал ей мысленный приказ проснуться и стал наблюдать за ее первым вдохом; его тело накалилось от нестерпимого жара, и Эйдан поймал себя на том, что снова ругается. Она потянулась всем телом, чувственно двигаясь под стеганым одеялом. Он подумал, что, возможно, скоро не выдержит. Ее язык облизнул пересохшие губы, словно приглашая его. Эйдан зажмурил глаза, чтобы не видеть ее, но все еще продолжал чувствовать ее аромат и слышать шелест простыней.

Александрия медленно и потерянно приподнялась. Она видела яркие эротические сны о руках на ее груди, о том, как ее ласкали ром, пальцами двигаясь в ней, а потом твердое и сильное тело накрыло ее, пронзая снизу. Тело болело от желания, оно жаждало прикосновения. Она извивалась, приглашая его, соблазняя его, прося прикоснуться к себе. Алекс открыла глаза и встретилась с пристальным взглядом золотых глаз Эйдана.