Темноморье

— Астрономия, вязание и множество других занятий… Разве мне что-то из этого искренне нравилось? Что вызывало у меня светлое чувство счастья, которое наполняет тебя, когда ты занимаешься любимым делом? Все эти жертвы ради того, чтобы не утонуть в одиночестве, но разве это стоило того? — Марта всхлипнула, когда боль в душе стала еще сильнее. — Какие у меня увлечения? Мечты? Какая я настоящая, Дан? Я так хотела понравиться всем, запомниться. А что получилось… Я не только ошиблась в своих друзьях, но в погоне за их вниманием я потеряла себя.

Дан с такой теплотой смотрел на нее, что Марта ощутила приятное спокойствие, схожее с тем, что дарил свет амора.

— Ты прекрасна, какая ты есть Марта. Искренняя, открытая миру, способная видеть красоту вокруг себя и делиться внутренним светом с другими людьми.

От столь добрых слов Марта горестно поджала губы, понимая, что все ее старания измениться ради друзей изначально были обречены на провал. Настоящие друзья примут тебя таким, какой ты есть, — ради них не нужно притворяться.

Ослабшая Марта ближе прильнула к Дану. Он вздрогнул, но затем, крепче обнял ее и решился сказать то, на что раньше не хватало сил.

— Мы тогда выступали на концерте, от масштаба которого захватывало дух. Для нас, обычной группы, состоящей из трех влюбленных в музыку друзей, это выступление было подтверждением, что мы на верном пути. Я помню восторг Алины и довольную улыбка на лице Кирилла, когда мы вышли на сцену и множество глаз с предвкушением устремились на нас. — Дан усмехнулся, и в этой усмешке Марта уловила ту же горечь, что сейчас была у нее на душе. — Почему дальше случилось то, что случилось, никто так и не выяснил. Пострадавших не было, и дело быстро замяли, так и не найдя причину, почему огонь охватил зал. Я помню, как дым застилал глаза, как образы зрителей в нем приобрели зловещий оттенок. Среди обезумевших людей, которые ринулись к выходу, меня кто-то толкнул. Я упал и не сразу смог подняться из-за толпы, ощущая себя так, будто тону в волнах Бушующего моря. Кирилл не остановился мне помочь, но Алина замешкалась и обернулась. Не знаю, сколько мольбы о помощи я вложил в свои слова, стараясь перекричать чужие голоса, но на лице Алины застыло равнодушие. Я отчетливо помню ее холодный, не выражающий сожаления взгляд, который она бросила мне, прежде чем раствориться в толпе.

Дан судорожно вздохнул, словно прямо сейчас был там, в гуще событий. Марта мягко коснулась его ладони, и Дан сжал пальцы, впервые позволив подержать его за руку. Марта не знала, насколько далеко Егор унес амор, но, казалось, что кулон с жизненной магией все еще висит на шее, потому что теплое и приятное чувство разлилось внутри Марты, слегка окрасив румянцем бледное лицо.

Она догадывалась, что причина, по которой Дан переехал из перспективного мегаполиса в тихий городок, затерянный средь скал, была существенной. Из-за пустяков люди не замыкаются в себе, не обрывают все связи с прошлым, включая собственное имя, которое теперь вызывает лишь боль, ведь раньше тебя так звали друзья, которым ты всецело доверял.

— Мне жаль, что рядом с тобой тогда не оказалось человека, кто мог бы помочь тебе. А затем поддержать, ведь в одиночку пережить горе намного труднее, — проговорила Марта.

Дан обратил на нее печальный взгляд, но улыбка, что проявилась на его лице, была светлой.

— Знаешь, я тоже был кое в чем не прав, — сказал он, и Марта удивленно взглянула на друга. — Что теперь больше никому не стоит доверять.

— И почему ты изменил свое мнение? — Марта привстала, когда Дан со странным прищуром посмотрел на нее.

— Потому что я доверился тебе. И не жалею об этом, — признался Дан. — Ты была права: не стоит позволять плохому перечеркнуть все хорошее, что было в жизни. Я боялся, что вновь начав доверять, опять испытаю ту боль, что пришлось пережить. Что снова потревожу рану, до сих пор дающую о себе знать. Но я совершенно позабыл, что, вновь доверившись кому-то, впущу много хорошего и светлого в свою жизнь. Я рад, что ты стала для меня таким человеком, Марта. Кому я могу снова довериться.

Нежность в голосе так не соотносилась с привычной холодностью друга, что Марта замерла, едва дыша, а затем в порыве радости нашла в себе силы обнять Дана, возвращая ему ту заботу, которую он дарил ей с самого первого дня в Темноморье.

Когда резкая боль вспыхнула внутри ярким пламенем, Марта вскрикнула и, вскочив на ноги, подалась вперед, словно марионетка, которую потянули за невидимую ниточку.

— Что случилось? — Дан широко распахнутыми глазами смотрел на Марту, не зная, в чем причина и как можно помочь. Его руки тоже дрожали, только от волнения.

— Марта! — громко позвал Дан, когда она, сомкнув губы, чтобы подавить рвущийся наружу крик, побежала, лишь бы сократить расстояние между ей и амором. Быстро обессилев, она остановилась, и Дан подхватил ее под локоть, когда она чуть не упала, едва держась на ногах.

— Амор, — прошептала Марта дрожащими губами. — Егор его… забрал.

— Егор?! — Маска ужаса исказила лицо Дана.