Темнота. Конец прекрасной эпохи

Темнота. Да. О ней Андрей узнал больше от Анри, нежели от всего Института. Темнота поглощала все на своем пути, даже свет. О ней заговорили впервые десять лет назад, но значения не придали. Посчитали за аномалию в измерительных приборах. Научный мир считал это байкой для студентов. Время текло, а с ним приближалась и Темнота. Байки про всепоглощающую Темноту проникли и в обыденную жизнь. Отправляясь на Окраины, люди усмиряли страх неизвестности байками про край света, с которого они свалятся. Но если в былые времена, когда ввиду исчезновения белых пятен на всеобщей карте, край света принимал все более невыразительные очертания, то сейчас край света стал принимать настолько отчетливые границы, что белым пятном становилась буквально вся вселенная. Словно за всю историю человек накопил слишком много знаний о ней, создали гору из нее, а рядом вырыли глубокую яму из белых пятен. Вселенная потребовала равновесия, решила вернуть знание в пустоту. Но знания были человеческой жизнью, поэтому она решила просто вернуть все в пустоту, сделать все пустотой. Первыми затрубили тревогу с Окраин. Бытие исчезало, таяло буквально на глазах. Люди в панике бежали оттуда. Сложные отношения с Окраинами на какой-то момент также канули в небытие. Предоставляли убежище всем желающим, пока не осознали, что Темнота движется прямо к ним. Умалчивать проблему уже просто было невозможно. Андрей уже тогда задался вопросом о бесконечности, из которой возникла вселенная. Он снова впал в глубокие раздумья, наблюдая за светящимися разными цветами символами. Может именно эти раздумья и роднили его с Анри?

Сингулярность сейчас здесь, в этой комнате, так как мысли падали в бездонный колодец. Вся комната была черной дырой. Даже антураж подходил, как позволяло воображение, для внутренностей космического монстра, – полутемная комната, в которой лишь виднелись очертания письменного стола, да пара полок с какими-то мелкими вещами, предназначение которых, видимо, было канцелярским. Разноцветные символы были первым огнем, который таит в себе будущее вселенной. Различные группы символов светились красным, синим, желтым, зеленым – целое буйство красок, смешивающихся и создающих пылающее полотно, окруженное теменью. И лишь одинокая фигура человека на его фоне.

Мысли Андрея и вправду словно в черной дыре – невозможно вырваться из размышлений о сингулярности, отойти дальше событий Исхода. Но что было после? Ничего. Он, наверно, и не отходил от бесконечно плотной точки. Может в этом и есть смысл точки? Куда бы мы ни двигались, мы не выйдем за ее пределы. Нам кажется, что мы движемся, но это просто точка становится жирнее. А Темнота? Может это функция точки – собственное ограничение. Бесконечность, ограничивающая сама себя, что и делает ее бесконечной, с одной стороны, и более непонятной для человека, с другой. Будь она понятной, Анри бы не сжимал свою ненаглядную формулу в собственных объятиях. Он ее холит и лелеет не потому, что она есть, а потому, что ее нет, он ее только создает. Это любовь, бытие которой придало небытие, как бы это было не парадоксально. Черная дыра. Стены вокруг – горизонт событий. Андрей не выберется отсюда. Он этого и не хочет. Исход – это точка, в которой он сейчас находится. Он это понимает. Понимают ли другие?