Темные аллеи. Окаянные дни

Глубокая гробница из порфира,
Клоки парчи и два крутых ребра.
В костях руки – железная секира,
На черепе – венец из серебра.

Надвинут он на черные глазницы,

Сквозит на лбу, блестящем и пустом.
И тонко, сладко пахнет из гробницы
Истлевшим кипарисовым крестом.

10. VIII.12

Светляк

Леса, пески, сухой и теплый воздух,
Напев сверчков, таинственно простой.
Над головою – небо в бледных звездах,
Под хвоей – сумрак, мягкий и густой.

Вот и она, забытая, глухая,

Часовенка в бору: издалека
Мерцает в ней, всю ночь не потухая,
Зеленая лампадка светляка.

Когда-то озаряла нам дорогу

Другая в этой сумрачной глуши…
Но чья святей? Равно угоден Богу
Свет и во тьме не меркнущей души.

Под Себежем, 24.VIII.12

Степь

Синий ворон от падали
Алый клюв поднимал и глядел.
А другие косились и прядали,
А кустарник шумел, шелестел.

Синий ворон пьет глазки до донушка,

Собирает по косточкам дань.
Сторона ли моя ты, сторонушка,
Вековая моя глухомань!

21. IX.12

Холодная весна

Среди кривых стволов, среди ветвей корявых
Ползет молочный дым: окуривают сад.
Все яблони в цвету – и вот, в зеленых травах,
Огни, как языки, краснеют и дрожат.

Бесцветный запад чист – жди к полночи мороза.

И соловьи всю ночь поют из теплых гнезд
В дурмане голубом дымящего навоза,
В серебряной пыли туманно-ярких звезд.

2. III.13

Матрос

Ночью в море крепко спать хотелось,
Измотало зыбью нашу барку,
На носу – угодника Николу,
На корме – малиновый фонарик.

А пришли к Патрасу – рассветает,

Море заштилело, зеленеет,
На востоке, светлом, апельсинном,
Розовеют снеговые горы.

У кого есть деньги, тот в кофейне,

Пьет мастику или чай с лимоном —
Э, успею выспаться! Скорее
Дай мне сыру и вина покрепче!

Сладко ослабею, сытый, пьяный.

Забурлю кальяном, а хозяин
Будет усмехаться – и от смеха
Нос его короткий станет клювом.

8. III.13

Дедушка

Дедушка ест грушу на лежанке,
Деснами кусает спелый плод.
Поднял плеч костлявые останки
И втянул в них череп, как урод.

Глазки – что коринки, со звериной

Пустотой и грустью. Все забыл.
Уж запасся гробовой холстиной,
Но к еде – какой-то лютый пыл.

Чует: отовсюду обступила,

Смотрит на лежанку, на кровать
Ждущая, томительная Сила…
И спешит, спешит он – дожевать.

19. VIII.13

Венеция