Темные аллеи. Окаянные дни

«Теплой ночью, горною тропинкой…»

Теплой ночью, горною тропинкой,
Я иду в оливковом лесу.
Вижу в небе белый, ясный месяц,
В сердце радость мирную несу.

Свет и тень по мне проходят сетью.

Редкий лес похож на серый сад.
Над горой далекой и высокой
Две звезды полночные лежат.

Вот и дома. Белый, ясный месяц —

Против белой мазанки моей.
И всю ночь хрустальными ручьями
Звон цикад журчит среди камней.

4. IX.13

Тора [88]

Был с Богом Моисей на дикой горной круче,
У врат небес стоял как в жертвенном дыму:
Сползали по горе грохочущие тучи —
И в голосе громов Бог говорил ему.

Мешалось солнце с тьмой, основы скал дрожали,

И видел Моисей, как зиждилась Она:
Из белого огня – раскрытые скрижали,
Из черного огня – святые письмена.

И стиль[89]

 – незримый стиль, чертивший их узоры, —Бог о главу вождя склоненного отер,
И в пламенном венце шел восприемник Торы
К народу своему, в свой стан и в свой шатер.

Воспойте песнь ему! Он радостней и краше

Светильника Седьми[90] пред божьим алтарем:
Не от него ль зажгли мы пламенники наши,
Ни света, ни огня не уменьшая в нем?

Рим, 24.III.14

Новый Завет

С Иосифом Господь беседовал в ночи,
Когда святая мать с младенцем почивала:

«Иосиф! Близок день, когда мечи

Перекуют народы на орала.
Как нищая вдова, что плачет в час ночной
О муже и ребенке, как пророки
Мой древний дом оплакали со мной,
Так проливает мир кровавых слез потоки.
Иосиф! Я расторг с жестокими завет.
Исполни в радости Господнее веленье:
Встань, возвратись в мой тихий Назарет —
И всей земле яви мое благоволенье».

Рим, 24.III.14

Слово

Молчат гробницы, мумии и кости, —
    Лишь слову жизнь дана:
Из древней тьмы, на мировом погосте,
    Звучат лишь Письмена.

И нет у нас иного достоянья!

    Умейте же беречь
Хоть в меру сил, в дни злобы и страданья,
    Наш дар бессмертный – речь.

7. I.15

Москва

«Просыпаюсь в полумраке…»

Просыпаюсь в полумраке.
В занесенное окно
Смуглым золотом Исакий
Смотрит дивно и темно.

Утро сумрачное снежно,

Крест ушел в густую мглу.
За окном уютно, нежно
Жмутся голуби к стеклу.

Все мне радостно и ново:

Запах кофе, люстры свет,
Мех ковра, уют алькова
И сырой мороз газет.

17. I.15

Петербург

Святой Евстафий