Темные cилы над Муншаез

– А теперь я хотел бы поговорить со своим сыном.

Струи воды сбегали с залитой солнцем скалы и с легким журчанием падали в кристально чистый водоем. Из него, пенясь, вытекал ручей, в котором плескалась форель. Водоем со всех сторон окружали сосны и осины, скрывая его от посторонних глаз.

Власть богини была здесь особенно сильна – поэтому именно сюда Верховная Друида Гвиннета принесла Кантуса, чтобы он быстрее поправился.

Уже немало дней набирался здесь сил огромный мурхаунд, лежа на мягкой траве на берегу водоема. Старая друида беседовала с Кантусом на его собственном языке, чем несказанно его поразила. Пес часами лежал и слушал ее рассказы об охоте, преследовании и быстром-быстром беге – обо всем том, в чем Кантус и сам прекрасно разбирался.

– А как мой щеночек поживает сегодня? – приветствовала его Генна однажды утром, после многих дней, проведенных ими вместе. Длинный хвост Кантуса весело завилял в ответ, а сам он попытался разглядеть, что она ему сегодня принесла. Однако, этим утром друида ничего не принесла ему поесть.

Она казалась непривычно серьезной.

– Смотри, какой ты стал сильный, – сказала ему Генна, ласково поглаживая его гладкую голову, – от удара мечом не осталось и следа. – И твоя шкура, твои глаза – как они сверкают теперь! – Она нежно провела пальцами по его длинной спине. – Мой щеночек, ты должен мне помочь, – наконец, медленно заговорила друида.

Очень долго и тщательно объясняла она ему то, что он должен сделать, не сводя с Кантуса своих ясных, блестящих голубых глаз. Кантус посмотрел ей в глаза преданным взглядом. Он ждал теперь лишь ее последней команды.

Но Генна медлила, глаза ее наполнились слезами, пока она искала что-то в своей увесистой сумке. Наконец, она нашла то, что искала – серебристую металлическую ленту, засверкавшую на солнце.

– Подожди немного. Дай-ка я надену это на тебя.

Она держала в руках серебряное плоское ожерелье, какое мог бы надеть на себя рыцарь, идущий в бой. Растянув гибкий металл, она надела его на шею Кантуса и застегнула застежку. Узкая полоска серебра исчезла под массивным железным ошейником.

– Там, – сказала Генна, – это может пригодиться, – да и в любом случае, вреда от него не будет. А теперь беги! Беги, слышишь меня?

Если Кантус и понимал, что он только что получил благословение самой богини, виду он не подал. Пес вскочил на ноги и помчался через поле.

Вскоре он исчез из виду.

* * * * *

– Как ты себя чувствуешь, отец? – смущенно спросил Тристан, после того как Робин, коснувшись его руки, ушла.

– Боюсь, что жить буду, – хрипло ответил король, он явно не собирался церемониться со своим сыном. – Значит, ты нашел меч Симрика Хью, – продолжал монарх. – Дай мне на него посмотреть.

Тристан вытащил клинок из ножен и показал отцу сверкающее оружие.

Здоровый глаз короля удивленно округлился, и он протянул руку догладить серебристый меч, легко касаясь Старинных рун, выгравированных на клинке.

– Где ты нашел его? – в голосе короля неожиданно появилась жизнь и энергия.

– В цитадели фирболгов в Долине Мурлок. Именно там они держали в плену Керена – нам удалось его освободить! – воспоминания придали Тристану уверенности. Король откинулся назад и закрыл глаза. На мгновение принцу показалось, что его отец заснул, но раненый тяжело вздохнул и снова взглянул на Тристана.

– Как я искал этот клинок! Всю свою юность и молодость я посвятил поискам меча Симрика Хью. По всему Гвиннету, Аларону, Морею и остальным островам – где я только не побывал! Двадцать лет, – нет, даже больше – я потратил на это, а ты нашел его случайно! – принц не мог понять сердится ли его отец, или наоборот его развеселила ирония судьбы.

– Богиня хочет, чтобы ты владел этим мечом – это не вызывает сомнения, – продолжал король. – Кстати, насчет странных слухов, которые до меня дошли… Действительно ли вместе с тобой сражались гномы и Ллевиррские рыцари? – И отряд из восточных поселений Корвелла, более пятисот воинов.

Тристан рассказал отцу об армии северян, надвигающейся с востока. Он описал битву у Плато Фримена, но не стал особенно распространяться о своих собственных подвигах. Его по-прежнему беспокоило довольно холодное отношение отца к его рассказам.

Когда Тристан закончил, король только и сказал:

– Как ты сам видишь, от меня будет очень мало пользы во время предстоящей битвы. Если бы Арлен был жив, я мог бы доверить армию ему.

Чувство вины за гибель Арлена снова охватило принца, к тому же его рассердило полное отсутствие всякой реакции на его рассказ.

– Но он мертв, а мои командиры непрерывно ссорятся между собой из-за пустяков. Я не знаю справишься ли ты… – от горького разочарования и обиды на судьбу он закрыл глаза. – Но ты должен принять командование на себя и заставить все отряды сражаться вместе!

– Город нам не удержать. Ты должен убедить лорд-мэра эвакуировать население в замок, пока захватчики не отрежут город. У нас осталось мало времени, ты должен торопиться!

– Мой сын, – сказал король, и его голос дрогнул, – ты принц Корвелла.

Ты не должен потерпеть поражение. Я тебе этого не позволю!