Темные делишки

Наблюдая за вахтершей, я убедилась, что ее информация не соткана из маловероятных сплетен, а вполне отвечает реальному положению вещей. Мне невероятно повезло, что в эти часы дежурила именно она, а не вчерашняя старушка в очках, которой из-за язвительного и дотошного характера работники театра не доверили полномочия хранительницы секретов и новостей, каковой явно стала для коллектива добродушная тетя Маня.

Пространство фойе мягкой пружинистой походкой пересек упитанный лысеющий мужчина преклонного возраста. По его очкам в темной роговой оправе и «дипломату» в руке я поняла, что этот человек занимается не творческой, а скорее хозяйственной или административной деятельностью. Моя догадка подтвердилась, как только он приблизился к вахте.

— А вот и наш Михаил Алексеевич пожаловал! — бурно приветствовала его вахтерша, распахнув окошечко. — Вас тут девушка молодая дожидается, насчет работы…

Я встала с кресла и подошла к мужчине, который окинул меня оценивающим взглядом. Моя внешность отнюдь не потеряла своей привлекательности под старой потрепанной одеждой, которую пришлось на себя напялить, и потому он равнодушно спросил:

— Новая актриса?

А про себя администратор наверняка продолжил: «Еще одна милашка на мою голову! Все, кто имеет смазливое личико и статную фигурку, рвутся в театр!»

— К сожалению, вакантных мест у нас нет, и в ближайшем будущем…

— Нет, я не актриса, — решительно остановила я его, что с моей стороны выглядело не совсем вежливо. — Михаил Алексеевич, мне нужно с вами поговорить.

По твердому тону моего голоса и прямому взгляду он понял, что избавиться от меня будет не так-то просто. А поскольку препираться с посетительницей в присутствии посторонних ему не хотелось, он пригласил меня последовать за ним, что я и сделала, уловив боковым зрением недоуменное выражение лица тети Мани — она никак не ожидала, что робкая и скромная девочка заговорит с начальством так смело и даже вызывающе.

Кабинет администратора находился на втором этаже и окнами выходил на сквер, разбитый перед зданием театра. Осенняя листва берез и кленов в свете закатного солнца казалась золотой и нереальной, словно светящейся изнутри. Нехотя я перевела взгляд от живописного пейзажа за окном на убогий интерьер администраторской конторы.

Запыленный шкаф с покосившимися дверцами, несколько столов, заваленных кипами бумаг, допотопные стулья, грозящие развалиться непосредственно под посетителем… Глядя на все это, я испытывала те же горестно-досадные чувства, которые возникли в душе небезызвестного сына турецкоподданного (впрочем, успешно выдававшего себя также за потомка легендарного лейтенанта Шмидта), оказавшегося волей судьбы в подобной ситуации. Правда, цель моего визита была прямо противоположна бендеровской — он приходил, чтобы взять деньги, а я — чтобы их отдать. Не даром, разумеется, а за конкретную услугу. Бедность, даже нищета кабинета придали мне уверенности в том, что мое «приношение» будет принято без сомнений и промедлений.

Михаил Алексеевич привычно подошел к своему рабочему месту и положил на стол «дипломат». Усевшись, указал мне рукой на стул, стоящий напротив, и облокотился на стол, пристально глядя на меня:

— Я слушаю вас очень внимательно.

Такое ощущение, что приготовился вести войну не на жизнь, а на смерть. Как же дороги ему вакантные места! Не сдержав улыбки, я вытащила из своей старомодной сумки лицензию на право частной детективной деятельности и протянула ее администратору.

— Татьяна Иванова, частный детектив, — представилась я.

Эх, до чего же мне нравится наблюдать, как у самоуверенных людей от удивления вытягиваются лица! Он-то ожидал, что я у него работу начну выпрашивать, а тут такой внезапный поворот событий. Он долго изучал лицензию, после чего поднял голову и взволнованно посмотрел на меня:

— По какому поводу к нам? Что-то произошло?

— Да вы не волнуйтесь, Михаил Алексеевич, — успокоила его я. — Мне просто нужна ваша помощь. Позвольте мне поработать сегодня вместо вашей уборщицы во время спектакля.

Мужчина поерзал в кресле, снял очки и поинтересо — вался:

— Может быть, вы все-таки введете меня в курс дела? Как лицо официальное я должен знать, что творится у меня в театре. Наверняка кого-то из актеров или обслуживающего персонала вы в чем-то подозреваете…

— Информация моего заказчика — сугубо конфиденциальная, я не могу ее разглашать. Даже официальным лицам, — отрезала я. — Вас — ни лично, ни по работе — она не касается, к тому же за эту небольшую услугу я предлагаю вам солидное материальное вознаграждение.

Последний нюанс обычно является внушительным довеском на чаше сомнений и колебаний и срабатывает безукоризненно. Подействовал он и на этот раз. Администратор задумался:

— Вы уверены, что это ваше расследование под видом уборщицы не обернется для театра неприятными последствиями?

— Если вы твердо и непреклонно будете придерживаться легенды, что я — племянница вашей внезапно заболевшей уборщицы, которая вышла ее подменить, то, уверяю вас, никто и не заподозрит, что в театре проводилось какое-то расследование.