Темные дни, черные ночи (СИ)

Похотливый, влажный взгляд короля камелотцев, обводит глазами ее бюст и тонкую талию. Какое счастье, что она не испортила свою точеную фигуру беременностью и родами и может наслаждаться вниманием избалованного правителя нынче. Быстрыми шагами он пересекает весь зал, идя к ней и скалясь в фальшивой приветливой улыбке. Ну что ж, она готова играть совместный спектакль и непринужденно улыбается ему в ответ.

Несчастная королева Гвиневра, покинутая своим венценосным супругом, растерянно щурит глаза в пустоту, словно бы ища поддержки, но, увы, мисс Де Виль никогда не была способна ни на поддержку, ни на сочувствие. Поэтому она звонко смеется, когда Артур касается губами ее щеки, показывая всем присутствующим, как она довольна жизнью. Им вовсе не обязательно знать, что вот уже который день единственное, чего ей хочется – завыть.

- Мисс Де Виль – скалится в белозубой улыбке правитель, увлекая ее в сторону от пестрой толпы.

Круэлла вовсе не против быть увлеченной, нет. Но когда Артур проводит ее по залу, она отчаянно шарит глазами, бесполезно пытаясь найти Румпеля. Она и так знала, с самого начала, что его здесь нет, но хреновое чувство надежды не покидало ее до последнего.

Твердая уверенная рука камелотца ложится на ее плечо, и Круэлле бы понравился такой жест, если бы они были в другой ситуации. Артур сладко улыбается, лаская ее шею горячим дыханием. Играет музыка, но это вовсе не помешало ей услышать его слова:

- Ты сегодня очень красива, милая.

- Ты тоже ничего – с неизменной усмешкой блестящей кокотки отвечает Круэлла, тем не менее, осторожно уклоняясь от его поцелуя.

Они двигаются в такт музыке, хотя Круэлла вряд ли может похвастаться тем, что хорошо ее слышит. Звуки образуют какую-то странную какофонию, отзываясь в ее ушах болезненными всплесками. Наверное, впервые за всю жизнь, Круэлла Де Виль предпочла бы остаться в тишине.

- Чертов гад Румпель – вздыхает разочарованный властелин Камелота. – Не пришел сегодня на праздник. Решил плюнуть мне в лицо.

- Он придет, дорогой, - скорее, чтобы приободрить саму себя, чем чтобы успокоить его, кивает Круэлла, больше всего на свете сама желающая сейчас в это поверить, - просто опаздывает. Это не в его привычке, но вот его жена-копуша вполне может быть причиной того, что его еще нет здесь. К тому же, праздник только начался, еще ведь не все пришли, не так ли, дорогой?

- Почти все – недовольно бурчит Артур, страшно задетый не только опозданием Голда, но и, видимо, тем, что любовница защищает соперника.

- Ничего, дорогой, - спешит его заверить Круэлла, - он придет. Придет.

- Ты уверенна?

- Да, конечно – как можно более твердым голосом старается отвечать Де Виль, но это у нее, кажется, не очень хорошо получается.

Потому что она никогда не может быть уверенна в Румпеле. Особенно сейчас. Она уже в себе самой не уверенна.

Сквозь тонкую ткань платья Круэлла чувствует горячие прикосновения венценосного любовника, и, конечно, знает, что они означают. Больше всего на свете ей сейчас хочется ударить бородача по яйцам и сбежать отсюда, потому что веселиться у нее явно не получится. Но она понимает, что этого нельзя делать. Сотвори она подобное – это будет равносильно безумию. Поэтому Круэлла просто отстраняется от него, впрочем, не торопясь убирать похотливые руки со своей талии.

- Дорогой, ты не забыл о нашем уговоре? Никто не должен знать о наших с тобой отношениях – едко шепчет она, склонившись ртом к самому его уху. Это цирк. Круэлле прекрасно известно, что все вокруг это знают, но она должна доиграть спектакль до конца и хотя бы попытаться отвязаться от этой назойливой средневековой мухи.

- Почему ты напоминаешь мне об этом сейчас, детка?

- Не называй меня так, дорогой, буду очень благодарна. Потому что ты так похотливо лапаешь меня за талию, что все вокруг уже обо всем давно догадались, если они, конечно, не безудержно тупы.

Он притягивает Де Виль к себе, наверняка, чтобы она смогла почувствовать жар в его паху. Круэлла вздыхает, но не от безвыходности или раздражения, а потому, что она бы хотела почувствовать этот жар от совсем другого мужчины, которого все еще неистово желает видеть здесь. И которого здесь нет.

- Если Румпель сегодня явится, ты не будешь против, когда мои люди швырнут его труп с пирса, милая?

Круэллу охватило нечеловеческое желание немедленно воспользоваться своим пистолетом, и одному Дьяволу известно, чего ей стоило сдержать себя. Однажды она все же прикончит этого ублюдка к чертовой матери. Но, увы, не сейчас, очень жаль.

- Я буду категорически против и, клянусь, сброшу с пирса тебя вслед за Голдом, дорогой – с неизменной очаровательной улыбкой отвечает она, царапая ему шею, и слыша, как он заскрипел зубами от боли. – Потому что только безумец может убивать крупного бизнесмена крошечного городка в разгар праздника, когда все довольны жизнью и счастливы.

- С каких это пор, леди Де Виль, вас заботит благополучие остальных? – Артур усмехается недоброй, мерзкой ухмылкой, мстя ей за причиненную боль ощутимым ударом по почкам, якобы случайным.