Тёмные дни (СИ)

Но обстановка хаоса была Корту на руку. Он бесшумно ступал по песку, крался по переулкам, чувствуя себя почти так же свободно, как в пустыне. Высотные здания заменяли ему горы, улицы и перекрёстки — знакомые барханы. Работающие камеры наблюдения он обходил так же, как зыбучие пески, а людей — будь то немногие стражи порядка или бандиты — как ядовитых змей и скорпионов.

С того самого дня, как Корт вернулся сюда мстить, город стал его охотничьими угодьями. И с каждым днём, что приносил в Лиатрас новый слой песка, с каждой отключенной электростанцией, с каждой замершей на дороге машиной, Корт ощущал себя всё вольготнее.

Песок мягко стелился под ногами, не потревоженный его шагами. Корт скользил через город, как саграл сквозь пустыню, не замеченный тем, за кем следовал.

Корт держался на приличном расстоянии от высокого мужчины, закутанного в плащ с капюшоном. Тот шёл спокойно и уверенно, будто хозяин у себя во дворе. Мужчина свернул за угол и скрылся в подъезде одного из домов.

Корт остановился на углу и проводил его взглядом. Только когда высокая фигура скрылась из виду, Корт позволил себе тяжело привалиться к стене дома. Трясущейся рукой он нашарил в кармане пузырёк с таблетками. Высыпал на ладонь сразу горсть и, морщась, проглотил.

Когда бойцы организации схватили Юту, то потеряли к Корту интерес. Наверное, решили, что он разбился при падении, так что ему удалось выбраться из здания. Но падение не прошло бесследно. У Корта была сломана ключица, а из ноги торчала двухвершковая рукоять ножа. Он почти не помнил, что было дальше. Иногда сознание включалось, как электрическая лампочка, и он обнаруживал себя бредущим по улицам. Теряя сознание от боли и потери крови, Корт как-то сумел добраться до укрытия.

Когда сознание вернулось, ругат лежал на полу заброшенной аптеки. Окровавленный нож валялся рядом, а нога была перемотана какими-то тряпками. К счастью, кровь остановилась. Очевидно, он сделал это сам, потому что дверь аптеки была заперта, а больше там никого не было.

С тех пор Корт так и прятался в аптеке. Мародёрам она была не интересна, а Корта снабжала всеми необходимыми медикаментами. Рану он зашил сам. По всей видимости, жизненно важные артерии задеты не были. А ключица, хоть и зверски болела, но медицинского вмешательства не требовала.

Так что на изрядном количестве обезболивающих Корт вполне мог ходить. С точки зрения выздоровления вряд ли это было хорошей идеей, но Корту было наплевать. Уже на третий день он выбрался из своего убежища с тем, чтобы найти одного человека.

Некоторое время Корт позволил себе отдохнуть, привалившись к стене. Он перенёс вес тела на левую, здоровую, ногу. Ругат стоял с закрытыми глазами, пока боль не начала отступать, и краски не вернулись на бледное лицо. Ничто не должно отвлекать его. Ничто не должно мешать думать и действовать.

Только когда ядерная смесь медикаментов полностью подействовала, Корт встряхнулся. Попробовал правую ногу, пошевелил плечом. При движении боль от сломанной ключицы всё ещё простреливала тело, но это было терпимо.

Корт поправил пистолет за поясом и вошёл в дом.

Квартиру он вскрыл отмычкой. За дверью стояла тишина. Корт выдернул пистолет из-за пояса, выставил перед собой и толкнул дверь. В прихожей было темно, но даже в темноте Корт заметил, что это место больше похоже на склад разного хлама, чем на жилой дом. Свободной рукой Корт достал аслур. Поместив руку с пистолетом на ту, в которой был нож, Корт рывком вошёл в гостиную. И замер.

С середины комнаты на него смотрело дуло пистолета и два прищуренных из-под низко надвинутого капюшона глаза.

Несколько секунд никто не двигался. Царило гробовое молчание. Корт позволил себе сделать шаг в комнату и вбок от двери. Мужчина напротив сделал зеркальное движение. Так они стояли: глаза — в глаза, дуло — в дуло. Пока мужчина напротив не выдохнул низким хриплым голосом, полным ненависти:

— Корт.

— Нагир, — эхом повторил ругат, и его противник скинул капюшон.

Корт присвистнул.

Длинные, всегда неопрятные волосы Нагира были коротко острижены, лицо гладко выбрито. Так он выглядел моложе лет на десять. К тому же Нагир был одет в чистую новую одежду: синие джинсы и белую рубашку. В нём не было ничего от того жалкого, потерянного человека, каким Корт его помнил. Разве что плечи ещё немного ссутулились, да в тёмных глазах по-прежнему плескалась ненависть.

— Ты выглядишь иначе, — сказал Корт. — Как житель Лиатраса.

Он сделал шаг в сторону. И тут же Нагир — в противоположную. Они словно кружили вокруг невидимой оси, меняя положение, но оставаясь на одном расстоянии друг от друга.

— Я… как это называется? Ассимилировался. — Нагир начал ухмыляться. — А вот ты выглядишь по-прежнему. Таким же убийцей.

Корт поцокал языком и покачал головой. Если Нагир рассчитывал, что Корт разозлится и сделает неверный шаг, он прогадал. Корт слишком хорошо знал все его замашки. К тому же он пришёл сюда не с тем, чтобы драться.

Нагир мгновенно понял это. Гадкая ухмылка сползла с его лица, как краска под дождём, обнажив чистую, неприкрытую ненависть.