Тёмные дни (СИ)

Лиатрасцы за пределами города тоже готовились к новому походу. Корт, Уги и Дар учили их основам выживания в пустыне, помогали со снаряжением. Юта проводила с жителями Вечного Города почти всё своё время. Они воспринимали её, как своего ангела-хранителя, и нуждались в ней, как дети в матери. Не проходило и часа, чтобы кто-то не разыскивал Юту.

Девушка была нарасхват. Её популярность была гораздо выше мужчин-атлургов и даже Корта. Причин было несколько. Во-первых, она тоже была из Лиатраса, но при этом справлялась с жизнью в пустыне наравне с атлургами. Во-вторых, мужчины-атлурги, включая таинственного и слегка пугающего Корта, слушались её. Ну и наконец, Юта казалась близкой и человечной. Она выслушивала каждую просьбу с большим вниманием, делала всё, чтобы помочь. И даже когда это оказывалось не в её силах, умела успокоить и ободрить.

Но жители Утегата и лиатрасцы были не единственными, кто наводнял коридоры города в эти дни. Всю прошлую неделю в Утегате собирались Канги. Орлы были разосланы во все известные поселения. И уже через пять дней у входа в Утегат появился первый Канг из соседнего города — Кумгата. Спустя неделю пришло уже больше половины Кангов от всех известных подземных гатов. Некоторые разместились в Утегате. Другие встали лагерями вокруг города. В итоге было решено, что ждать дольше нет смысла. Первое в истории собрание Кангов Нибелии было назначено на утро следующего дня.

В лурде Гвирна было достаточно места для одиннадцати человек: девяти пришедших Кангов, Гвирна и Корта. Собираться в Зале Кутх не стали, — это не Утегатол. Кангам надо было переговорить с глазу на глаз.

Корт был знаком лишь с одним из них — Кернадом, Кангом Арагата. Им с Ютой пришлось зайти туда за помощью после бегства из Лиатраса. Кернад тогда принял их радушно. Корт с Кернадом поприветстовали друг друга довольно тепло. Но вот большинство остальных Кангов смотрели на Корта с подозрением или даже неприязнью. После долгих дежурных расшаркиваний и представлений все наконец разместились и смогли перейти к делу.

Корт не удивился, когда старик со сморщенным и пятнистым, словно кожа запечённой ящерицы, лицом начал разговор со слов:

— Что здесь делает чужак?

Он разглядывал Корта, как диковинное животное. Что было вообщем-то не самым худшим: некоторые смотрели на него, как на прокажённого или урода.

Корт понимал это, — никто из них за всю жизнь не видел жителя Города-за-Стеной. Нет, у Корта не было хвоста или третьей руки. Но даже такая незначительная вещь, как иной цвет глаз и оттенок кожи, воспринимался консервативными атлургами, как нечто необычайное.

За Корта неожиданно ответил Гвирн:

— Этого человека зовут Корт. И… он атлург. Не торопитесь. Вскоре вы узнаете, по какой причине он находится здесь.

Корт немало удивился заступничеству Гвирна и счёл за лучшее промолчать. Гвирн представит его, когда сочтёт нужным. В конце концов, в делах дипломатии ему нет равных. Корт не раз убеждался в этом, и теперь решил предоставить Гвирну вести беседу.

— Итак, к делу, — заговорил другой старик, обращаясь к Гвирну. У него были выцветшие почти до белизны глаза и длинный уродливый шрам на скуле. Это был Канг Тергата — большого поселения к юго-востоку от Утегата. — В письме ты говорил, что всё происходящее сейчас — неурожай, голод, затмение, — предсказано. Я бы хотел увидеть свиток.

Корт почувствовал, как Гвирн напрягся. Ему не понравился повелительный тон мужчины. Но Гвирн был самым молодым из собравшихся Кангов, так что он не должен был ожидать ничего иного. Молодой правитель Утегата вежливо улыбнулся:

— Конечно.

Гвирн достал пергамент и развернул его. Канги нахмурились при виде символов наури. Корт сообразил, что, должно быть, никто из них не умеет читать на древнем языке, а их гурнасы не были допущены на собрание.

Улыбка Гвирна стала шире.

— Если вы не против, я зачитаю. — И Гвирн принялся «читать» Кангам пророчество.

Конечно, Гвирн не умел читать на наури. Однако всё, что ему надо было сделать — это заучить предоставленный Кортом перевод, и теперь зачитать его наизусть, с многозначительным видом водя глазами по строкам. Корт не понимал, зачем нужен этот цирк. Впрочем, Гвирн любил пафос. А мнимое знание наури могло добавить ему авторитета в глазах других Кангов.

К тому моменту, как Гвирн закончил, все хмурились, а многие выглядели поражёнными. Один из Кангов озвучил мысль, словно пыль, витавшую в воздухе:

— Этого не может быть. Город Богов… это лишь старая сказка.

— Я верю, — неожиданно для всех сказал Салгаир, старик со шрамом и белёсой радужкой глаз. — Наш гурнас тоже нашёл часть этого пророчества.

— Да, и у нас, — отозвался молодой Канг Нуралгата, Лурн. Хоть он и был самым молодым из пришедших Кангов, но казался старше Гвирна лет на десять. — Но только начало. Мы не смогли найти окончание.

Гвирн снисходительно улыбнулся. Инициатива снова была в его руках, и Корт отчётливо видел, как он наслаждается этим.

— Это потому, — ответил правитель Утегата, — что последняя часть пророчества находилась в Городе-за-Стеной. Она хранилась жрицами Амальрис, богини Ночи и Тьмы.