Тёмные дни (СИ)

Так же, как и Корт, Юта не была атлургом. Это могло вызвать новый всплеск негодования. Атлурги не любили ничего нового, ничего выделяющегося. А Юта даже выглядела иначе. Она была ниже ростом, с более хрупким телосложением. Хоть у неё и был похожий оттенок кожи, но глаза были совершенно диковинного изумрудного цвета. А волосы — цвета пшеницы с молоком, а не соломы и песка, как у народа. Одно это могло настроить правителей гатов против неё.

Кажется, Юта хорошо понимала это. Она вошла, вскинув подбородок, исподлобья глядя на мужчин. В её глазах читались и страх, и вызов одновременно. Жрица прошла в лурд и встала перед мужчинами, позволяя рассматривать себя. Корт пропустил её вперёд, но встал за плечом настолько близко, что Юта чувствовала его дыхание у себя в волосах.

Как только один из Кангов открыл рот, намереваясь что-то сказать, Корт тихонько свистнул. Полог чуть приподнялся, и в комнату вошёл Утагиру. По комнате пронёсся громкий вздох, кто-то ахнул, несколько человек вскочили со своих мест. Утагиру прошёл, низко опустив лобастую голову, и остановился по другую сторону от Юты. Саграл не издавал ни звука. Было достаточно того, что он скалил зубы, длиной с аслур. Зверь стоял напряжённый и опасный.

Мужчины не шевелились, напуганные и поражённые.

— Он не причинит вам вреда. Если вы не попытаетесь причинить вреда ей, — сказал Корт, обводя Кангов глазами. Его взгляд напоминал цепкий и угрожающий взгляд саграла, готового к нападению.

— Это… саграл? — наконец отмер молодой Лурн. — Но как это возможно? Разве они не вымерли столетия назад?

— Может и так, — выговорил Корт не без труда. Казалось, с его губ готово сорваться рычание. — Я не встречал в пустыне других сагралов. Возможно, Утагиру — последний.

— У него есть имя?! — поразился Лурн. Молодого правителя Нуралгата явно не на шутку заинтересовал зверь. Возможно, даже больше, чем всё остальное, присходившее в лурде.

— Это она — последняя жрица? — перебил его Улгерн. На дряблом лице старика застыло отвращение, одинаково относившееся как к сагралу, так и к Юте с Кортом. — Но она даже не атлург. Как она может открыть врата?

— Она атлург, — ответил Корт без выражения. — Она — потомок тех жриц, что столетия назад бежали из песчаных гатов в Город-за-Стеной. Хоть Юталиэн выглядит иначе, в ней течёт кровь атлургов. Она сможет открыть врата.

— Но… — вновь начал Улгерн, но его перебили.

— Что скажешь, дитя? Ты можешь открыть врата Города Богов? — Салгаир обращался к Юте. При этом выражение его лица смягчилось, а из уголков глаз разбежались приветливые лучики морщинок.

Корт ощутил к этому незнакомому и, наверняка, опасному Кангу благодарность. Салгаир был, вероятно, самым пожилым из всех Кангов, хотя возраст атлургов определить непросто. Возможно, в нём сказался инстинкт старости, склонной относиться ко всем молодым со снисходительностью, словно к родным внукам.

Юта ответила, всё так же прямо держа спину и вскинув голову:

— Да. Я потомственная жрица. Ключ к Городу Богов передавался в моём роду из поколения в поколение, от матери к дочери. И теперь он принадлежит мне. Если кто-то и сможет открыть врата, то это я.

— Мы можем увидеть ключ? — спросил старый правитель Тергата.

— Боюсь, что это невозможно, — ответил за Юту Гвирн. — Ключ находится в надёжном месте из соображений безопасности. Но это тот самый ключ от Города Богов. Сомнений нет.

Спрятать кулон — было идеей Корта. Он очень серьёзно отнёсся к безопасности Юты в эти дни. Особенно в присутствии стольких Кангов, о которых он ничего не знал, кроме того, что они все, без сомнений, были опасными и опытными политиками. И хоть, на первый взгляд, у них не было мотивов причинять Юте вред, Корт решил перестраховаться. Именно поэтому он приставил к ней Утагиру на время всего похода. И, вопреки возражениям, настоял на том, чтобы Юта до времени рассталась с кулоном.

— Поверьте, нам нет смысла обманывать вас, — говорил между тем Гвирн. — То, что мы предлагаем — спасение для ваших народов. Присоединяйтесь к нам в Великом Паломничестве к Городу Богов или оставайтесь в своих гатах, обречённые на гибель.

Времени осталось мало. Вы должны решить сейчас. Через десять дней, самое позднее, нам надо выходить, если хотим опередить Бурю.

После этого Гвирн с Ютой и Кортом оставили Кангов одних, дав им время на размышления. Вскоре к ним вышел молодой Лурн и сообщил, что Канги приняли решение.

— Мы согласны, — без предисловий сказал Салгаир, когда Гвирн и Корт вернулись обратно. Салгаир говорил от лица всех. Выбрали ли его Канги или это произошло само собой, в силу его возраста и авторитета, Корт не знал. Да это и не имело значения.

— Раз все согласны, я должен рассказать вам ещё кое о чём, — проговорил Гвирн.

Он упёрся обеими руками в стол, голова была опущена. Корт непроизвольно напрягся. Неужели Гвирн решил рассказать Кангам о «хвосте»?

— У нас есть враги в Городе-за-Стеной и… — Гвирн на секунду запнулся, будто не был уверен в том, что говорить дальше, — они преследуют нас с тех пор, как Корт вернулся оттуда.