Тёмные фантазии (СИ)

Я соскочила с кровати, достала рабочий нанотоп, стала пролистывать черновики, чтобы вспомнить весь процесс создания «Пут», и не нашла ответа. Просто не смогла. На черновых вариантах не было улыбки. Такое не скрыть. Словно моя жертва сама однажды улыбнулась без моего ведома. Дорисовать другой бы не смог, было бы видно вмешательство. Это кисти и натуральные краски. Практически невозможно повторить чужой стиль.

Я села на кровать, понимая, что начала паниковать, а надо успокоиться. Что, собственно, такого ужасного случилось? Ничего. Я нашла источник постоянного дохода, нужно лишь дальше развиваться в этой теме. У меня как раз была наработка, но теперь мне вдруг захотелось другого. Хочу нарисовать мужчину с кнутом в руке. И даже краски уже подобрала: тьма и золото. Очень теплые тона, такие, что в жар кидало. Да уж, госпожа Эйлонская, умеешь ты пробудить воображение.

В дверь позвонили, когда я накидала первые пробные линии. Удивленно прислушалась, не понимая, почему охрана звонит в дверь. Впихнув ноги в тапочки, накинула на плечи халат, добрела до двери и включила экран домофона.

— Да? — ответила, изумленно рассматривая розы. Мило, конечно, но непонятно.

— Доставка для шии Дорош.

— От кого? — недоумевала я. Вот честно, все это было слишком нереальным.

— От ши Тамино.

Усмехнулась. Меценат на всю голову! Намекает, чтобы не забыла его наставления. Приятный сюрприз. Мне редко делали такие знаки внимания. Слишком строгий у меня папа, а Алиас ему не по зубам, сам признался. Миленько. Нажала на кнопку разблокировки и утонула в ярком, но тонком запахе благородных цветов. Очень миленько.

Новоман

Отвратительно чувство беспомощности и бесполезности, когда прикладываешь все усилия, но раз за разом терпишь поражение. Уже два года Эсам пытался стать лучше, сильнее, ловчее, надеясь превзойти своего учителя, но ши Дорош даже в свои сорок шесть не сдавал позиции и был прекрасным воином. Его пластика поражала, а сила ударов заставляла тихо стонать сквозь стиснутые зубы. И это он точно еще не все сто выкладывался! Захотел бы — раздробил кости Эсаму. А тут просто профпроверка, которую Лимайн снова не прошел.

Сплюнув кровь, манаукец сквозь марево боли смотрел на возвышающегося над ним шиянарца. Альбиносы крупнее обычных манаукцев и выше в среднем на полголовы, а Дорош на целую. Он был мощнее любого воина в Федерации. Лимайн гордился своим учителем и надеялся дотянуться до его уровня.

Дорош двумя руками зачесал белую гриву коротких волос назад, усмехнулся по- доброму и протянул широкую ладонь. Эсам невольно поежился, представляя, как легко шиянарец может свернуть любому голову этими самыми руками.

— Что ж, думаю, это твой предел, Эсам. Дальше как я ни стараюсь, ты не хочешь раскрываться. Значит, и нет смысла тратить на тебя свое время.

— Что? — настороженно выдохнул Лимайн, пораженный вердиктом учителя.

У шиянарцев имелась неприятная привычка говорить завуалированно, не сразу выкладывая все на блюдечке.

Жибор снисходительно смотрел на своего самого слабого ученика и понимал, что тридцать лет — это слишком большой возраст для обучения. Его более смышленые ученики намного младше Лимайна и все выходцы с Шиянара. А манаукцы… слишком много думали головой, совершенно не полагаясь на инстинкты. Сколько раз говорил ему выключить мозг и перестать рассматривать все через призму правил и законов, но нет. Эсам Лимайн поборник морали, строгих правил и блюститель правопорядка, сноб, одним словом. То-то Елизавета Мартан, дочь нынешнего президента Федерации Викрама Махтана, избавилась от него. Но время для игр закончилось, пора отдавать паренька его прямому работодателю, а отдавать-то приходилось, собственно, сырой материал. Дорош был собой недоволен, но ничего не попишешь.

— Все дело в твоей голове, Эсам. Я тебе это повторял и повторять буду — выключи голову, выключи. В тебе есть потенциал, а ты себя тормозишь. Я думал, смогу сделать из тебя лучшего телохранителя для Елизаветы, но увы. Возглавить ее охрану тебе точно никто не даст. Так и останешься ее тенью, если ши Мартан позволит. Прости, Эсам, я виноват перед тобой как учитель. Я подвел тебя.

— Я не уйду, — упрямо отозвался Эсам.

Для него слова наставника были равносильны смертельному приговору. Это же позор! Его же не примут в обществе. От него отвернутся все подопечные. Он станет, как ши Махтан в свое время, изгоем на долгие годы, если не на всю оставшуюся жизнь. Слабый, никчемный, отверженный ученик самого Жибора Дороша!

— Я справлюсь, я… У меня получится отключить голову.

— Отлично. Тогда имей в виду — ты сам согласился.

Эсам вскинулся в озарении — это была проверка и уловка одновременно. Дорош проверял его доверие к нему как к учителю и получил безоговорочное согласие на все. To, чего так боялся на самом деле сам Лимайн. Просто он знал, что делал со своими младшими учениками Дорош, и это было настоящее зверство. Лимайн слишком поздно понял, что подписался на то, от чего убегал уже больше года.

— Просто отключи голову.