Темные горизонты

Нужно взять себя в руки. Что было, то прошло. Думая о прошлом, ничего не изменишь. Нужно думать о том, что происходит здесь и сейчас. Намеренно изменяя ход мыслей, что я уже давно научился делать, я отстраненно осматриваю восковые фигуры, стараясь воспринимать их как произведение искусства, чтобы насладиться выставкой, ведь сотрудники музея приложили столько усилий, продумывая и обустраивая каждую экспозицию, да и создание самих фигур потребовало огромного мастерства. Они выглядят удивительно реалистично – их выдают только неподвижные отблески света на восковых щеках, но нужно присматриваться, чтобы это заметить. В каждом зале фигуры образовывают динамичную композицию: рок-концерт, театральная постановка, вечеринка в ночном клубе, куда собрались французские знаменитости, фотосессия со спортсменами, бар с писателями и актерами за стойкой. Я делаю сэлфи с Хемингуэем, но тут же потрясенно отшатываюсь, когда знаменитый писатель встает из-за стойки, – оказывается, это просто дедушка рыжеволосого мальчугана присел отдохнуть.

Экскурсовод заводит нас в сувенирную лавку при музее, и я стараюсь не смотреть на полки, считая себя достаточно умным, чтоб не попадаться на такую обдираловку, устроенную специально для туристов. Но тут я краем глаза замечаю блеск массивного кольца с изумрудом. Стеф бы понравилось. Оно выглядит очень красиво, на нем нет никаких безвкусных узоров, и я будто невзначай смотрю на ценник. Не так уж и дорого – учитывая, какой бы замечательный получился сюрприз. Главное – разблокировать кредитку. Я смотрю на часы. Начальник Кендры уже должен был вернуться. В музее бесплатный вай-фай, и я, улыбнувшись женщине за прилавком, отхожу в угол и набираю номер Кендры.

– Да, доктор Себастиан, Курт уже вернулся. Я ему все сообщила. Сейчас я вас переключу.

Секунд двадцать из трубки доносится музыка.

– Добрый день, сэр. Подождите, пожалуйста, – скучающим тоном говорит мне сотрудник банка.

Я такого не ожидал. Где-то полминуты я слышу стук клавиш. Потом раздается вздох.

– Нет, боюсь, мы не сможем авторизовать вашу карточку.

– Но Кендра сказала, что есть способ разрешить это недоразумение…

– Гм… да. Но это не в сфере ее компетенции. Существуют определенные процедуры для таких случаев.

– Но она мне все объяснила! Вы можете указать, что я прибываю сегодня, и тогда проблем не будет.

– Да, но даже если бы мы на такое пошли, сейчас это уже невозможно. С вашей карточки вчера были проведены две трансакции.

– Но они не прошли. Запрос отклонили.

– Гм… да, сэр. – Он произносит все слова отчетливо, будто разговаривает с идиотом. – Но в системе уже отмечено, что запросы направлялись из Франции, поэтому мы не можем оформить вам авторизацию задним числом.

– И что это значит? Что вы мне не поможете?

– Мы были бы рады помочь вам, сэр. Но в договоре с банком четко указано, что вы должны заранее авторизовать кредитную карту, отправляясь за границу. Вы подписывали договор. Вы могли бы воспользоваться другой картой.

– У меня нет другой карты. Что вы… – Я осекаюсь, осознав, что мой громкий голос эхом отражается от высокого потолка комнаты и продавщица смотрит на меня. – Ладно, неважно.

Я сбрасываю звонок, кипя от негодования. Но нет никакого смысла злиться на безликий бюрократический аппарат банка. Это мой просчет, и винить я должен только себя.

Я выхожу из магазина сувениров и направляюсь по залам музея к двери на улицу. Как я объясню все это Стеф? Когда она узнает, сколько денег я тут потратил… Я быстро миную фигуру Брэда Питта и Мадонны, зал, полный фигур знаменитых фотомоделей, сгрудившихся вокруг смотрящей телевизор пожилой пары, – апокалиптическое зрелище, вбегаю в зал героев детской литературы и, бормоча себе под нос ругательства, огибаю пузатую фигуру Обеликса, а потом какого-то существа из диснеевского мультфильма. И только увидев рыжеволосого малыша, вставшего рядом с восковой фигурой Маленького Принца, чтобы бабушка его сфотографировала, я заставляю себя успокоиться. Эти французы такие сдержанные, такие вежливые. Цивилизованная размеренная жизнь – разве не этим я хотел насладиться вдали от суеты, царящей у меня дома? Цивилизованные воспитанные люди не носятся по залам музея, ругаясь себе под нос.