Темные игры (сборник)

Дежурил по местному отделению ФБР Джефри Ресник — старый знакомец Кеннеди. А больше в неприметном особнячке на Индепенденс-роуд почти никого и не было. У входа подремывал охранник — судя по измотанному виду, вторую смену подряд, субтильная мисс в очках отвечала на непрерывные звонки, из-за какой-то двери доносился бойкий перестук клавиш компьютера — и всё.

— Все в разгоне, — объяснил Джефри. — Сижу один с двумя девицами. Того и гляди их тоже рекрутируют. А тебя, кстати, объявили в розыск — в наш, внутренний. Ты не знал?

Кеннеди удивленно покачал головой.

— Истерлинг вчера вечером приехал забрать тебя из госпиталя, и… — Ресник осекся, удивленно глядя на хохочущего Кеннеди.

— Представляю его реакцию, когда он откинул покрывало на моей койке!

Через минуту, узнав подробности, Ресник присоединился к веселью.

Хотя, по большому счету, поводов для смеха не было. По дороге — она затянулась почти на три часа из-за пробок и полицейских кордонов — Кеннеди неоднократно пытался связаться со Истерлингом. Безрезультатно. А теперь вот выяснилось, что Истерлинг где-то здесь, поблизости, в Мичигане или Висконсине — и безуспешно ищет Кеннеди. Неясно, правда, кто объявил агента во внутренний розыск. С тем же успехом это мог сделать и Каунтер…

— Может, объявишься пред светлыми очами начальства? — спросил Джефри без особого нажима.

— Подожду день-другой, — сказал Кеннеди. — Хочу проработать до конца одну линию.

— Тогда хоть справкой обзаведись — о последствиях контузии. Дескать, в первую неделю после травмы обнаружились кратковременные выпадения сознания, постепенно сошедшие на нет…

Кеннеди кивнул, а затем поинтересовался подробностями одержанной ПВО великой победы — из услышанных в пути сообщений можно было уяснить одно: сбитый зенитчиками самолет никак не мог иметь отношения к трем предыдущим бомбежкам.

— Два придурка в Айдахо решили под шумок свести старые счеты, — объяснил Ресник. — Загрузили в двухмоторную «Чессну» пятидесятигаллоновую бочку из-под бензина, набитую взрывчаткой и гвоздями, — и отправились бомбить автостоянку, принадлежавшую конкуренту. Взлетели с частной взлетной полосы, наплевав на запрет ночных полетов, полетели низко, впритирочку к земле. Что самое интересное, могли ведь и преуспеть. Но напоролись на броневик «Коммандо», принадлежащий национальной гвардии — Эмнуэльсон, похоже, выгнал на ночное дежурство всё, способное хоть как-то стрелять вверх. Ну, гвардейцы и рады стараться — изрешетили самолетик из 20-миллиметрового «Эрликона». Загорелся, совершил вынужденную посадку, весьма жесткую… Что с пилотами — не знаю. Вроде живы. Не удивлюсь, если их сейчас прессуют вполне всерьез: расскажите, мол, как разбомбили Гамильтонвилль и Ластинг… Так что хотелось бы верить: настоящие бомбежки закончилось. Но отчего-то не верится. Куда вероятней, что мы получили однодневную передышку по причине технического тайм-аута.

— Понятно, — сказал Кеннеди. — У меня маленькая просьба — хочу поработать с нашими базами данных. По твоему допуску, мой Каунтер временно заблокировал. Это реально?

Ресник внимательно посмотрел на него и произнес очень серьезно:

— Если бы я не знал тебя много лет, Макс, то сказал бы: «Конечно!», потом провел в комнату без окон, попросил пару минут подождать — запер и позвонил бы Каунтеру. Но я всего лишь спрошу: ты уверен в том, что сейчас делаешь?

Кеннеди ответил честно:

— Нет. Но кто-то очень заинтересован направить меня по другому пути. Кто-то старательно шуршит кустами со всех сторон — кроме одной, нужной. И поневоле закрадывается подозрение: а отчего это там так тихо?

— Хорошо. Пойдем, познакомлю тебя с одной девушкой.

* * *

Комната оказалась действительно без окон — и именно из-за этой двери Кеннеди слышал лихое шлепание по клавишам. Девушка же оказалась невысокой и полногрудой афро-американкой лет двадцати с небольшим. Волосы ее выглядели наглядной демонстрацией достижений современной косметологии и парикмахерского искусства — старательно распрямленные, обработанные какой-то химией, не дающей вернуться в природно-курчавый вид, да еще и окрашенные в рыжий цвет. Кеннеди подумал было, что это искусно сделанный парик, совершенно дисгармонирующий с чертами и цветом лица. Но черные корни волос убедили в обратном.

Ресник представил их друг другу с улыбкой, значение которой Кеннеди поначалу не понял:

— Джиллиан — специальный агент Макс Кеннеди.

Глаза рыжей негритянки вспыхнули двумя прожекторами в ночи.

— О-о-о, мистер Кеннеди!!! — возопила она, точно правоверная вудуистка, узревшая снисхождение Ориша Шанго с небес. — Я ваша давняя поклонница, вас и мисс Блэкмор! Проведенные вами расследования — это просто, это просто… — Она захлебнулась восторгом, не находя слов.

Вот даже как. Цвет волос это отчасти объясняло. Но не более того. Отчеты по раскрытым их тандемом преступлениям в прессу и на телевидение не передавались. Каким таким образом девушка из вспомогательного персонала провинциального отделения ФБР смогла стать ярой поклонницей Кеннеди и Элис?

Ресник довольно улыбнулся и сказал: