Тёмные истории Северо-Запада

— Ты ничего не слышала? — вырвалось у Светы. Боже, и это ее голос? Сиплый, сдавленный? Но что происходит?

— Неееет. Мам ну давай ее возьмем! Смотри, какая! — дочка счастливо засмеялась, отвернувшись.

Щелкнул центральный замок. Света заблокировала двери машины, напряженно глядя на сидящего пса и все еще не уверенная в том, что не придумала сама себе голос из магнитолы. Кто-то балуется? У Коли была рация, которой он иногда для развлечения глушил те или иные частоты. Может, и здесь какая-то сволочь развлекается?

Пес изогнулся и задней лапой принялся чесать себе шею. Затем посмотрел куда-то налево, ощерился, прижал уши и потрусил прочь, обратно в поле.

Только сейчас Света поняла, что не дышит. Шумно вдохнула пропахший сырой одеждой воздух и откинулась на спинку, унимая лихорадочный барабан в груди. Господи, что с ней?! Перепугалась, как девчонка. Нет, надо выбираться отсюда. Дождаться, когда кончится дождь, взять зонт на всякий случай, и вместе с Тоней пойти в поселок. Там наверняка кто-то есть — на дороге были свежие следы то ли трактора, то ли какого-то вездехода.

Хоть какой-то план действий прогнал необъяснимый страх прочь. Ну, показалось. Бывает. Людям на нервах иногда и не такое чудится. Глицин перед сном недельку, и все как рукой снимет. Или афабазол.

Вот только включать радио Светлане не хотелось.

— А почему мы не можем завести песика, мам? — спросила дочка.

— Потому что собачкам хорошо в деревне, а в городе им неуютно и плохо.

— А почему тогда их столько у нас на улице? У Машки Тиязовой есть собачка, у Витьки.

— Потому что их мамы и папы глупые, лапушка моя. А твоя мама не такая!

Тоня весело засмеялась любимой присказке Светланы.

Дождь преобразился в ленивую морось. Склонившись к рулю, Света посмотрела на небо. Ей показалось, будто в рваных темных кружевах проступила бледная голубизна.

— А я бы хотела такую собачку. Я глупая, да?

Светлана улыбнулась одними губами, выпрямилась, бросила взгляд в зеркало заднего вида и замерла. Боже…

Вдоль проселка в их сторону полз коричневый от грязи пикап. Огромные колеса с глубоким протектором без усилий тащили старую тушку внедорожника по полю в паре метров от колеи. Машина кренилась то на один бок, то на другой, то проваливаясь в ямы, то выбираясь отсюда. Яркие фары на крыше резали дождливую хмарь, дворники стирали со стекла летящую из-под колес бурую жижу.

Есть Господь на свете! Есть!

Натянув сырую кофточку, Света схватилась за зонт и открыла дверь.

— Мааа? — удивилась Тоня.

— Сиди смирно, я сейчас.

Дочка обернулась и увидела приближающийся пикап.

Кроссовки противно хлюпнули в грязи, хлопнул раскрывшийся зонт. Света обошла «логан» спереди, чтобы оказаться на пути пикапа, и замахала рукой, привлекая к себе внимание. Тарахтящий вездеход со скрипом, жуткими стуками подвески и завыванием двигателя продрался сквозь последние метры бездорожья и остановился рядом. Открылась дверь со стороны пассажира, и на поле выпрыгнул пожилой мужчина в высоких резиновых сапогах и зеленом дождевике, накинул капюшон на голову.

— Здравствуйте! Помогите, пожалуйста!

— Ну и занесло вас, — бодро проговорил пассажир. С веселой ехидцей посмотрел на застрявший «логан». Заскрипело стекло со стороны водителя, явив Свете мужчину лет тридцати с рыбьим взглядом и свернутым набок носом.

— Додумались же на пузотере сюда переть, — буркнул он.

Пожилой заглянул под днище Светиной машины, выпрямился и широко улыбнулся:

— Намертво села. Дернем, Саш?

Водитель скривился:

— Виктор Артемыч, какой смысл? Два километра ее на себе тащить? Даже я тут с трудом проезжаю. А с такой банкой на хвосте сами сядем. Лебедку цеплять не за что, так что только волоком. Чего ты тут вообще забыла?

— Дом у меня тут. От мужа достался… Николай Степанов.

— Степанов? — нахмурился Саша.

— А! Это за Кузьмичевыми сруб? — пригладил усы пожилой и глянул на нее с интересом. — Ну да, он. Это его собака по округе воет, Саша.

Водитель сплюнул:

— Пристрелить ее надо.

— Да, давно не заглядывал к нам Коля, — закивал Виктор Артемыч.

— Умер он… В том году. А что за собака? — удивленно проговорила Света.

— Умер? Вот дела… Соболезную. А собака — вон она, — Виктор махнул рукой в поле, — не дается никому, глупая животина. Убегает. Мы ее подкармливаем, как обычно, но в этот раз Николай как-то долго не было. Теперь понятно, почему. Что ж… Жаль Колю, конечно. Молодой же еще был. Вы, стало быть, дом решили проведать?

— Да…Никогда тут не была, и вот… — она растерянно посмотрела в поле. Этот пес — Колин?!

— Головой надо думать, когда на такую дорогу в таком корыте выезжаешь— - недружелюбный Саша поморщился. — В прошлом году тут по весне широкий застрял, а ты на этом вот говне влезла.

— Широкий? — не поняла Светлана.