Темные изумрудные волны

Планы рушились. Чувство власти над обстоятельствами и сроками покидало людей, привыкших создавать окружающую среду так, как им хотелось. Ещё недавно они спокойным взглядом скользили по отчётам подчинённых — не всё ли равно, что там затевают недруги, имеет ли значение контратака противника.

Акционеры «ВХК» собрались, чтобы обсудить решение областной думы. Московский трансферт отдали областному комитету здравоохранения.

Гетманов подробно рассказал, куда пойдут эти деньги — в кардиоцентр, онкодиспансер, областную клиническую больницу. Синельников, директор «Медторга», нашёл выход на облздравотдел, и, судя по всему, поставки медикаментов пойдут через его фирму.

Капранов, повертев калькулятор в руках, швырнул его на стол:

— Представляю, сколько срубит капусты этот Синельников.

— Вместе с начальником облздрава и главврачами, — вставил Шмерко.

Заводовский встрепенулся:

— Что же, мы не купим оборудование?

— То есть, всесильный Градовский не смог нейтрализовать чокнутого профессора? — небрежно бросил Першин.

Гетманов важно засопел:

— Подобытся мне, Синельников раздул нешутошную пропаганду. Такая вот медицинская загогулина, понимаешь.

— Когда закончится этот благотворительный понос? — проворчал Второв.

— Кто-то говорил о силовых действиях, — многозначительно произнёс Силантьев, и посмотрел на Капранова.

Все посмотрели на него.

— Мы озадачились прессовкой москвичей, — ответил тот, посмотрев на Второва, который невольно поёжился под его свинцовым взглядом. — И выяснили, что следы ведут обратно в Волгоград. Думаю, скоро станет ясно, кто польстился на тридцать сребреников.

Все переглянулись. Какой ужас! Иуда среди нас!

Растягивая, как смолу, слова, Шмерко сообщил, что к нему приезжали приставы из управления по исполнению особо важных производств, и жёстко потребовали скорейшего погашения долга «Химтрасту».

Подхватив разговор, Капранов заявил, что теперь поймать крысу — вопрос времени. Нужно только выяснить, кто вышел на начальника службы судебных приставов по исполнению особо важных исполнительных производств, инициировав бешеную активность этого ведомства; и по цепочке выявить заказчика. И снова бросил свой суровый взгляд на Второва, Черкасова, и Першина.

— А что мы будем делать, если москвичи выиграют суды в трёх инстанциях, и приставы всё-таки заявятся к нам? — украдкой оглядев присутствующих, будничным тоном спросил Черкасов.

— Вывесим на проходной крыс, они отпугнут непрошенных гостей, — важно облокотившись, процедил Капранов, и вновь посмотрел в сторону Второва, Черкасова, и Першина.

— Охренительно, мы тут давим эту мышиную перхоть… — недовольный намёком, произнёс Второв.

Больше этой темы не касались. Поднявшись, Воропаев раздал всем отчет о переоценке заводского имущества. Указанные цифры приятно удивили акционеров. Сразу несколько рук потянулись к калькулятору. Завладев массивным «Citizen», Гетманов застучал клавишами.

— Дай побачить, неплохо посчитали…

— Предварительные подсчёты, — пояснил Воропаев, — если, не дай бог, москвичи выиграют суд, придётся всё увеличить, а так, если доживём до торгов…

— Доживём, — весомо произнёс Капранов.

Воспользовавшись паузой, Заводовский дал обстановку на предприятии, победно доложил об увеличении дневной выработки, ознакомил с новыми заводскими ценами на продукцию, утверждёнными главным экономистом.

Ознакомившись с документами, Мордвинцев и Силантьев заявили, что скорректируют свои заявки на продукцию в сторону увеличения. Першин возмутился — он на прошлой неделе не выбрал свой заказ на присадки и метионин. Капранов, в свою очередь, раздражённо произнёс, что его компания уже три недели подряд не выбирает свои заявки. Возникшую перебранку остановил Шмерко — завтра на пятиминутке будут решены все производственные вопросы, давайте говорить о главном.

— Уж не хотите ли вы поговорить об акциях исчезнувшего Еремеева? — ехидно спросил Мордвинцев.

— Выдающий был человек… но акции треба поделить, — оживился задремавший было Гетманов.

Одобрительный гул пронёсся по залу. Кому достанутся акции Еремеева — этот вопрос волновал всех без исключения.

Вытерев пот со лба, Шмерко большими глотками опорожнил бутылку минеральной воды.

— Видит бог, они достанутся наследнику. Пусть приходит на завод, приобщается к делам. Всё-таки сын такого человека, должен справиться.

— Родство не укорачивает его глупость, — ядовито произнёс Мордвинцев.

— Взломщик мохнатых сейфов, — презрительно ухмыльнулся Капранов.

Их поддержали остальные — действительно, не будут ли заводские дела отвлекать Еремеева-младшего от садо-мазо-сессий. Кто-то намекнул, что дело Васильевой не поздно переиграть, и препроводить насильника туда, где ему самое место — в тюрьму.

Выпученные глаза Шмерко рассмешили Воропаева, он фыркнул.

Наконец, заместитель гендиректора, перекрывая общий шум, выкрикнул:

— Посмотрел бы я на вас, если б сейчас открылась дверь, и вошёл Игнат Захарович!

Никто не верил в такую возможность, но некоторые всё-таки покосились на дверь.

— Пускай приходит и работает, богатырь воли и мысли, его заслуги никто не отменял, — спокойно протянул Капранов.