Темные изумрудные волны

— Это папусик. Он посидит немного и уйдет, — предупреждающе сказала Катя.

Все вместе прошли в большую комнату. Сергей Владимирович был не один. Его друг, сорокалетний, круглолицый, усатый, с большим разбойничьим носом, представился Василием. Поздоровавшись с ним, Катя извинилась, что так поспешно уехала из Москвы, никого не предупредив, но «так было надо».

— Да, конечно, — ответил Василий тоном глубокого понимания и посмотрел на Андрея со значением. — Когда меняют решения на полпути, то делают это без предупреждения.

Сергей Владимирович сообщил, что «сегодня мы гуляем», скомандовал Кате, чтобы она «сообразила какую-нибудь закуску», и принялся устанавливать в центре комнаты раздвижной стол. Потом отправился на кухню сам — видимо, знал, как она «соображает закуску».

Когда зазвенели столовые приборы, на столе, сервированном на четверых, стояли блюда с салатами, мясное ассорти, рыбные консервы, привезенные с Дальнего Востока, и красная икра. Была бутылка водки и шампанское.

— В хорошей компании небогатый стол кажется изысканным, а в окружении нелюдей нежное мясо превращается в сено, — поднял Сергей Владимирович первый тост. — Сегодня у нас дома и компания хорошая, все свои, и стол небедный. Выпьем за то, чтобы так было всегда.

Василий сообщил Кате, что его старший сын ходил на концерт известной рок-группы.

— Пришлось ему идти — чтоб не пропал твой билет. Ему понравилось. Теперь он целыми днями слушает только эту группу.

В ответ Катя сказала, что ничуть не сожалеет о своем поспешном отъезде, ведь

— …у некоторых наших поступков тот же вид, то же лицо, что и у нас, они наши дети. Иные вовсе на нас не похожи. Как негритята, прижитые во время сна.

И выпила шампанского.

Сергей Владимирович заговорил о морских путешествиях. Хождение под парусом было его хобби, его подлинной страстью. Его лицо, будь оно зеркалом, отражало бы лишь небеса, тихоокеанских чаек да созвездия Старого и Нового света.

— … мы были уверены, что возьмём кубок этой регаты. Почти вровень с нами шла «Надежда». Команда зеленых юнцов на ней выбивалась из сил. Мы наблюдали за тем, сколько лишних движений они делают. Отвязывают брасы, привязывают обратно, путаются в концах, в страховочных линях… Кто-то говорил, что не бывает КПД ниже, чем у паровоза. Скажу прямо: еще как бывает! То, что доставалось им с таким трудом, мы делали в лёгкую. Вот что значит опыт.

— Кто же пришел первым в этой регате, соревновании между упорной молодостью и опытной старостью?

— «Катрин», кто ж еще?

— Ваша яхта называется «Катрин»? — спросил Андрей.

— Папусик назвал яхту в честь меня, — гордо ответила Катя, передавая Андрею намазанный ею бутерброд.

Разливая водку, Василий обратился к Андрею:

— С Третьяковыми все ясно: отец носится по разноцветным морям, словно дельфин; дочь гастролирует по стране, срывает встречи и договоренности, а ты у нас чем занимаешься?

— На фирме работаю, — ответил Андрей, подхватив ложкой икринки, упавшие с бутерброда на скатерть. — Продажа фармацевтической продукции.

Василий, кажется, был чем-то удивлен.

— Да ну! — сказал он, подливая Кате шампанского. — А давно ты там работаешь?

— Только устраиваюсь. Недавно уволился из судебно-медицинской экспертизы. Там я проработал шесть с половиной лет.

Андрей посмотрел на Сергея Владимировича, придерживая возле рта рюмку, не скажет ли он что-нибудь, но тот слегка повел плечами, мол, что тут говорить, и выпил. Все выпили.

— А почему ушел? — спросил Сергей Владимирович заинтересованно. — Хорошая работа. Слышал, платят там неплохо.

— Надоела трупная романтика. Всё это пустое. Когда учился, эта работа меня спасала. Теперь хочу заняться бизнесом.

— Почему же? Доктор холодного тела — тоже неплохая специальность, — заметил Василий. — Была, наверное, какая-то причина уйти оттуда, какой-то мотив.

Андрей вопросительно посмотрел на него, и Василий сказал, будто спохватившись:

— Я просто спрашиваю, мне интересно, как это бывает у людей. Я, например, после Афгана служил на Дальнем Востоке, потом уволился, обосновался в Москве. Торгую медицинским оборудованием. Каждый мой жизненный период резко отличается от предыдущего. Можно сказать, сейчас я проживаю третью жизнь. И мне интересно, как ты, вот, например, пришел к этому необоримому решению — изменить свою жизнь, перейти на другой уровень.

— На последнем дежурстве вскрывали одного известного человека. Это было ночью, все шло с подачи начальника СМЭ. А знаменитости у нас проходят через руки заведующего, есть такой Фурман, интриган и талмудист. Хорошего человека на «Фу» не назовут. Вот он на нас и залупился, что не поставили его в известность, чтоб он хотя бы свою закорючку нарисовал на акте вскрытия.

— Странно, зачем ему это? — поинтересовался Василий.

— Есть у него страстишка, любит в компании ввернуть для поддержания разговора, — мол, да, это я вскрывал господина N, все думают, что его задушили, а на самом деле он был удавлен.

Сергей Владимирович немного подался вперед. Его оловянные глаза вдруг странно заблестели.

— А что, тот, кого вы вскрывали, был задушен?