Темные изумрудные волны

Они поблагодарили начальника СМЭ за поддержку, выразили надежду на скорейшее разрешение вопроса, и оставили свои контактные данные. Уже в дверях Клавдия Арнольдовна спросила:

– Может, мы должны написать какое-то заявление, подать жалобу? Чтоб все официально, в интересах милицейского расследования.

Шалаев широко развел руками, словно приглашая в свой мир добра и справедливости:

– Это совершенно ни к чему. Вам не нужно ни о чем беспокоиться. У нас достаточно средств для того, чтоб навести порядок.

Бросив уничтожающие взгляды на поверженного обидчика, жалобщики удалились. Едва за ними закрылась дверь, Шалаев вышел из-за стола и включил телевизор, стоявший на тумбочке.

– Пропустил передачу, черт возьми, – сокрушенно сказал он.

На экране замелькали виноградники, затем появилась дородная женщина в зеленом комбинезоне и стала рассказывать об уходе за зимостойким виноградом.

– Успел. Как удачно! – облегченно вздохнул Шалаев.

С этими словами он открыл блокнот, и, сосредоточенно вслушиваясь в то, что говорит телеведущая, принялся записывать.

– Чего сидишь, иди работай, – сказал он Андрею в паузе между двумя сюжетами. – Там, небось, очередь собралась.

Андрей кивнул и направился к двери. У порога он обернулся на голос начальника. Шалаев спросил:

– Ты с кем дежуришь?

– С Второвым.

В этот момент на экране появилась лоза белого муската, и телеведущая принялась рассказывать, как было выращено это чудо. Не в силах оторваться от передачи, Шалаев махнул левой рукой Андрею – мол, иди – а правой выбросил в мусорную корзину скомканное заявление об увольнении.

* * *

В вестибюле было пусто. Андрей закрыл входную дверь, навесил длинный металлический уголок на пазы, и, проходя мимо доски объявлений, улыбнулся, увидев пожелтевший от времени листок, на котором был напечатан «Прейскурант цен». Половина текста была неразличима, и цифры с трудом угадывались. Неудивительно, ведь этот листок появился тут задолго до того, как Андрей устроился работать. А он проработал в бюро СМЭ почти семь лет.

Дежурного эксперта, Вадима Второва, Андрей застал играющим на гитаре в экспертной. Этот молодой человек, – поджарый, остроносый, с покатым лбом и выступающим подбородком, – был одноклассником и однокурсником Андрея. Вместе они работали санитарами в судебно-медицинском морге, – Андрей с первого курса, Вадим – с третьего. По окончании института Вадим прошел специализацию на кафедре судебной медицины и устроился работать судмедэкспертом, Андрей же, не определившись, каким врачом хочет стать, остался в должности санитара.

– Доставай спиридон из холодильника, – сказал Второв, не прерывая игру.

Разливая спирт из стеклянной реторты по рюмкам, Андрей обратил внимание на сковородку с зернистой субстанцией, стоящую на электроплите.

– Это что за извращение?

Второв отложил гитару в сторону, взял рюмку.

– Вперёд, на винные склады!

Чокнувшись, он выпил и, закусив тем, что было в сковородке, пояснил:

– Жареная икра, разве не видно?

– Вкусно, – сказал Андрей, попробовав. – Только не понимаю, кому пришло в голову нажарить столько черной икры?

– А куда её девать? Привезли целый бидон.

Снова беря гитару в руки, он спросил:

– Шалаев у себя?

– Да, смотрит «Сельский час».

– Понятно, – кивнул Второв. – Кстати, я ему раздобыл черенки офигительного винограда, – теща помогла, – он их поедет сегодня высаживать.

Наигрывая цыганский романс, он спросил:

– Как звали ту мартышку, из-за которой мы с тобой чуть не подрались на первом курсе?

– Наташа.

– Наташа – три рубля и ваша, – плотоядно улыбнулся Второв. – Ты мне ответь, дружище: почему мы не додумались установить очередь – день ты, день я? До меня только сейчас дошло. Все равно никому не досталась – с другим ушла.

– Молодые были, ничего не понимали.

Передумав петь, Второв отложил гитару и подошел к столу.

– Но до чего она красивая была, мазафака! Ух, я бы её прожарил до самой печени! Наливай, не будем менять руку.

– Все б тебе прожарить, – отозвался Андрей, разливая спирт. – Извращенец.

Тут в кабинет вошел Шалаев. Заметив реторту, сказал:

– Хулиганите?

От предложения присоединиться он отказался, сославшись на то, что за рулем. Съев три столовых ложки жареной икры и запив квасом, пошёл на выход. Андрей проследовал за начальником, чтобы закрыть за ним дверь. Проходя мимо своего кабинета, Шалаев, кивнув на лежащий у стены объемистый полиэтиленовый мешок, попросил Андрея донести поклажу до машины.

На улице уже было не так жарко, но духота стояла, как в парилке. Шалаев открыл багажник красной «Нивы»:

– Бросай сюда.

Андрей аккуратно поместил мешок в багажник и поинтересовался, что это такое. На лице Шалаева заиграла довольная улыбка.

– Золотистый мускат, черенки. Целый год за ним гонялся. И еще специальное удобрение.

Он извлёк из сумки бутылку вина и вручил Андрею:

– Держи, это из моего погребка.

Пожимая руку на прощание, Шалаев широко улыбнулся и пожелал удачного дежурства.