Темные изумрудные волны

– Ты от всех своих подруг открещиваешься? – с издевкой переспросил следователь. – А знаешь, почему она так откровенна с нами? Потому что осознает свою вину, и хочет снисхождения. А почему так? Потому что из-за задержания срывается её поездка в Италию. Она готова на всё, чтобы поскорее выйти и уехать. Так-то. Ну, что, готов к признанию? Признаешься по Урюпинску, я порву показания Евсеевой.

– Альбина – фуфель. Поэтому вы не торопитесь делать очную ставку с ней. Думаю, эта муля скоро лопнет.

– Что-то ты разговорился. Пора тебя из карцера переводить обратно в общую камеру – к живым свидетелям твоей расправы. К тому же, нам стало известно, что тренировался ты в секции рукопашного боя. Твой тренер, Воронцов, как раз практикует смертельные удары.

Андрей подумал о том, какие действия могут предпринять Второв и Трезор, чтобы его выручить, и прямо высказал свои мысли.

– СИЗО урезали бюджет, и нужно проредить ряды подследственных, произвести селекцию? Думаю, без моего участия будут санитарные потери. Одним свидетелем станет меньше. Не удивлюсь, если мы потеряем Фролкина. У меня будет железное алиби – я буду в карцере, или в медпункте. А тот, кто поможет Фролкину завершить земной путь, возьмет на себя предыдущие эпизоды – Оглоблина и Шишакова. И свидетели это подтвердят.

– Ничему тебя жизнь не учит, – проговорил Сташин по-учительски вразумляюще. – Наглеешь день ото дня.

– Я не наглею, а строю догадки. А жизнь – она не для того, чтобы учиться. Наоборот, учёба – для того, чтобы сберечь и улучшить жизнь.

– Ничем тебя не проймешь, умник ты эдакий. Куча свидетелей, тебе всё мало. Говорухин, Потапова, Самойлова.

– А что Самойлова… Кто она такая? Так, пописать вышла. А что скажет коллектив? Начальник СМЭ, эксперты, санитары, лаборатория! Против коллектива она ничто. Что она там видела, кого не видела, – какой мираж, мне неизвестно. Знаю, что взгляды её пришли в противоречие со взглядами сотрудников учреждения, в котором она работает. Не сможет она в одиночку разложить сознание целого коллектива.

– Словоблуд ты, демагог. К тому же нахал.

– Напротив. Пытаюсь говорить на понятном вам языке, как филолог с филологом, и всё без толку.

Тут зазвонил телефон.

– Здравствуйте, Петр Лаврентьевич.

Услышав голос прокурора, Сташин весь подобрался, сосредоточился. Ему было сказано, чтоб оставил в кабинете адвоката. Сташин возразил – мол, были определенные нарушения. Перебив его, прокурор заявил, что сегодня будет так, а дальше – посмотрим. И положил трубку.

Отвернувшись к окну, Сташин долго сидел, задумавшись. В дверь постучали. Реакции не последовало. В кабинет вошел Аркадий Семёнович. Посмотрев на безмолвно сидящего следователя, уселся на стул.

– Задействовали свои связи, – небрежно обронил следователь, повернувшись. – Думаете, поможет. Ну, ну…

– А вы не отвлекайтесь, там, за окном, более интересные вещи, – сказал Аркадий Семёнович. – Только скажите, где дело, я сам возьму.

– Где, где – в п**де на гвозде.

Аркадий Семенович повысил голос:

– Я говорю, мне дело нужно, я не специалист по п**дам.

– А мне нужно, чтобы подследственный дал признательные показания. Я – хозяин. Что будем делать?

– Мне больно дышать, – счёл нужным сообщить Андрей. – Шестнадцать дыхательных движений в минуту, каждое движение причиняет мне боль. Я харкал свежей кровью, она шла не из носа, не из челюстей, не из прикушенного языка. Кровь шла из лёгких. Полагаю, это травма легких. Кроме того, меня мучают сильные головные боли. У меня кровь в моче. Всё это, опять же, из-за нанесенных побоев. Мне нужен врач. Если не собираются оказывать медицинскую помощь, пусть дадут письменный отказ. Чтобы потом – в случае чего – не было такого, что «мы не знали, он не жаловался». А то устроили ГУЛАГ, манечка стебает.

Лицо следователя стало покрываться малиновыми пятнами. Когда они спустились по шее до воротника, Андрей спокойно добавил:

– Давайте – чтоб адвокат слышал – угрожайте мне расправой сокамерников, чего уж там!

* * *

Адвокат добился принятия заявления о нанесении телесных повреждений и жалобы на действия следователя. Заявление принял оперуполномоченный Костин, отметку о принятии жалобы поставили в приёмной областной прокуратуры.

Костин оформил направление на судебно-медицинскую экспертизу в Бюро СМЭ. Освидетельствование проводил заведующий отделением экспертизы живых лиц Кирилл Михайлович Михайлов. Выслушав жалобы, описав наружные повреждения, он оформил направление на клиническое и инструментальное обследование. В медсанчасти МВД было сделаны анализы мочи и крови, сделаны рентгеновские снимки, спинномозговая пункция, УЗИ, ЭКГ, ЭЭГ.