Темные не признаются в любви

— Совсем не стыдно, когда об одолжении просит темный. — Голос мужчины дрогнул.

Все-таки Джаред надавил на него. Неприятно.

— Видели бы вы его глаза, леди! Стылое, безжизненное серебро и… — Ростовщик оборвал себя на полуслове. — Леди, я понял, что вы остались не внакладе, вам вернули серьги. Так, может, успокоитесь? Примите компенсацию — и забудем.

На землю упал, звякнув, мешочек. Окошко закрылось.

В первое мгновение хотелось гордо швырнуть подачку назад. Обойдя здание, вернуться к парадному входу и разбить стекло в узких зарешеченных окнах. Отвести душу, а заодно сразу оплатить свое буйство. Но потом я посмотрела, что назвал компенсацией ростовщик, и передумала. Не иначе мне богиня Мать помогает: еще пятьсот лэтов — и не придется жить с Мадлен! Я смогу вернуться в свою любимую комнату!

Осталось только добыть недостающую часть, и я знала — где и как.

— Давелийский клуб «Полнолуние», — назвала я адрес извозчику, когда невероятно быстро поймала кеб в конце улицы.

Пожилой мужчина окинул меня осуждающим взглядом — и я приготовилась к оханьям, что юная девица не должна посещать богомерзкое заведение темных, но он спокойно назвал цену за свои услуги, в кои воспитательная беседа, к счастью, не входила.

Прошло десять лет после молниеносной войны с империей, а простой люд не смирился с установившимися порядками. По моим наблюдениям, аристократы и маги и то переносили их легче. Первых наверняка подкупали маготехнические новинки темных, которые постепенно появились и в Латории, вторых — спад смертности: в аномальные горы теперь отправлялись отряды, возглавляемые кромешниками, отчего шансы на выживание молодых магов увеличились в разы. Но в среде боевиков и некромантов еще свежа была память о том, что на второй год после выпуска из КУМа в живых их оставалось, дай боги, если сорок процентов…

И все-таки, несмотря на все светлые моменты завоевания, темные воспринимались большинством как зло. И отчасти этому способствовали повстанцы — «Покров Латории» умело вел тайную агитацию и совершал диверсии, стараясь обвинить в несчастьях давелийцев.

После долгой поездки в кебе удача покинула меня, решив, что на сегодня хватит ее улыбок. Охрана «Полнолуния» не хотела звать управляющего, и, если бы на крыльцо не вышел татуированный здоровяк, который дежурил в мой прошлый визит в клуб, пришлось бы вернуться в студгородок, так и не увидев вампира.

Арк Грегерсон лишил дара речи, встретив меня приветливо и сразу распорядившись подать в кабинет чай и пирожные.

— Я слушаю вас, леди. — Он рассматривал меня внимательно и, пожалуй, чуточку насмешливо.

И только сейчас я осознала, что за эмоциями не озаботилась своим внешним видом — заявилась в клуб в студенческой форме, волосы собраны в небрежный пучок, на лице ни капли косметики, даже бальзам для губ перед выходом забыла нанести! Кошмар, если охарактеризовать ситуацию одним словом.

Не вовремя пришло озарение, и мой голос прозвучал тонко и жалобно, когда произнесла:

— Я принимаю ваше предложение.

Брови брюнета взлетели на лоб. Поправив ультрамариновый шейный платок, подчеркивающий иссиня-черный цвет костюма, он сдержанно поинтересовался:

— Какое предложение, леди?

Почему у меня такое ощущение, что он издевается?

— Предложение работать в клубе иллюзионистом.

— Ах это. — Грегерсон хмыкнул. — Сожалею, оно уже не актуально.

— Как?.. А договор? Я же пришла в отведенный срок!

Давелиец достал из ящика стола светло-зеленый бланк и преспокойно порвал его на мелкие кусочки. Порвал, не обращая внимания на мой шок!

— Пункт двадцать три: владелец клуба может отказаться от услуг наемного специалиста в любой момент, что я сейчас и делаю.

Каюсь, я так и не удосужилась прочитать условия до конца. А Арк Грегерсон, выходит, не просто управляющий? Он хозяин «Полнолуния» и гад, который меняет свои же решения.

Мгновения оцепенения прошли, и я сумела произнести:

— Хоть объясните, почему вы отказали.

— По просьбе друга. — Интонация едкая, как кислота.

Какого такого друга? Неужели?..

Нехорошее предположение не успело оформиться, как Грегерсон, выскользнув из-за стола и подойдя к окну, глухо добавил:

— Он заинтересовался вами, леди. И, к несчастью для вас, серьезно. И потому запрещает выступать в клубе.

Я вцепилась пальцами в подлокотники кресла, в котором сидела. Зачем? Почему Джаред лезет не в свое дело? И кто он мне такой, чтобы что-то запрещать или разрешать?..

— Эти вопросы вы зададите ему при встрече, леди. — Вампир, ухмыляясь, повернулся лицом ко мне.

Ужас! Оказывается я возмущалась вслух!

— Ссориться с другом даже из-за хорошего иллюзиониста я не стану. Мне жаль.

— Я поняла, не утруждайте себя неискренними сожалениями.

Резко поднявшись из мягкого и невероятно удобного кресла и на этот раз не забыв ридикюль, я направилась к выходу.

— Прощайте, господин Грегерсон.