Темные не признаются в любви

— Мошенник действовал дерзко, артефакт, с помощью которого он изменял свою внешность, редкий, так что следователям досталось нелегкое дело.

За эти слова я была очень признательна кромешнику.

— Ограбление Амандин Кимстар должно было стать последним в Квартене, после чего преступники надолго залегли бы на дно.

— А благодаря вам, лорд Виквард, несостоявшееся ограбление стало последним в карьере негодяев, — довольно улыбнулась бабушка.

А я просто прошептала:

— Спасибо, Джаред…

Четверть часа спустя, попрощавшись с бабушкой, мы летели в магмобиле. Вверху раскинулся звездный купол неба, внизу — темная чаша с цепочками огней фонарей и сторожевых башен, освещающих большие площади, парки и скверы. Воздушный путь сейчас наверняка легче, чем в метель, но Джаред хранил молчание, я тоже не начинала разговор. И странное дело, тишина в его компании не напрягала, а казалась естественной.

И хотя молчание было уютным, задать вопрос пришлось:

— Джаред, я смогу завтра увидеть отца?

Лишь спросив, подумала, что совсем обнаглела — использую эмиссара императора Давелии как личного извозчика.

— Мы же обговорили этот момент, — напомнил кромешник. — Зайду за тобой в девять.

— Хорошо, буду ждать вас у ворот.

— Лучше у крыльца общежития — заключительный день первого этапа отбора, у ворот мы можем не встретиться.

— А, толпа девушек?

— Если бы урну не забирали на ночь, она стояла бы там и сейчас, — мрачно объяснил Джаред.

Представив реакцию кандидаток в невесты на мое появление из давелийского магмобиля, я содрогнулась. И не посмотрели бы, что сопровождает не принц Валиант, а другой темный, сразу причислили бы к врагам.

Когда приземлились, кромешник провел до ворот и менторским тоном дал мне наставление:

— Придешь в комнату и сразу спать. До утра. Ясно?

— Яснее не бывает. Джаред… — Дыхание перехватило. Эмоции переполняли меня, мешая признанию. — Джаред, еще раз спасибо… и за спасение от грабителей, и за ки — за все!

За стеной послышался звон ключей — охранник спешил открыть ворота.

— Слова — это слишком много. Благодарность лучше всего усваивается в поцелуях.

Мужчина ткнул себе пальцем в щеку, как раз над ямочкой. Он улыбался, тон голоса шутливый, а я вдруг поняла: он ждет этого поцелуя, и ему безумно важна моя реакция.

Джаред не сдвинулся с места, когда я приблизилась к нему. Не шевелился, когда положила ладони на лацканы серого пальто и приподнялась на цыпочки.

В желтом свете фонарей кружащиеся вокруг нас пушистые снежинки казались золотыми.

Мои губы не успели коснуться его щеки — Джаред неожиданно повернул голову, подставив губы. Мягкие, теплые губы, к которым захотелось прижаться сильнее. Необъяснимое желание, отчаянное, но я ему подчинилась. Ладонь кромешника тотчас легла мне на затылок. Он целовал медленно, нежно, так, что у меня подкосились ноги.

Упасть мужчина не позволил, обняв второй рукой за талию.

Наваждение… Мир замер. Нет, мир перестал существовать вовсе.

Скрип несмазанных петель… Я будто очнулась.

О боги, что я делаю?!

Я отшатнулась и побежала к воротам.

— Спокойной ночи, Элея, — произнес кромешник, когда я уже входила на территорию студгородка.

Я не обернулась и не ответила. Побоялась выдать себя.

Я шла к общежитию, не чуя земли под ногами. Я словно парила. В голове пустота. Мир сузился до горящих губ и будоражащих воспоминаний. Хотелось смеяться и почему-то немножко плакать. Неожиданный поцелуй перевернул всю душу, отпечатался на сердце клеймом.

Джаред пожелал спокойной ночи… сомневаюсь, что усну. Все мысли о нашем поцелуе — невольном, неожиданном. Желанном.

Осознав, что не прочь повторить, я испугалась. Боги, я так запуталась! В своих чувствах и желаниях, которые противоречили жизненным планам. В том, чего на самом деле хочу. Кто для меня Джаред и кто для него я? Как много всего случилось в последние дни! Как сложно разобраться в себе!

Дальнейшие мысли я постаралась гнать прочь, сконцентрировавшись на чем-то другом.

К счастью или на беду, но мое желание вскоре исполнилось.

Я открыла дверь осторожно, боясь разбудить соседку — когда шла к общежитию, забыла взглянуть, светится ли окно, — и застыла от неожиданности.

Мадлен деловито расставляла на своем столе флаконы и коробочки по цвету или размеру — с первого взгляда не поймешь.

Мое мечтательное настроение испарилось. Внутренне я ощетинилась, предчувствуя нелегкий разговор. Злость, что она испортила мой букет, почти прошла. Если по справедливости, я провинилась перед соседкой больше.

— Привет.

Она не ответила, и я, снимая шубу, тихо произнесла:

— Я прошу прощения за утреннюю шутку. Я бы все исправила, если бы ты не ушла. Надеюсь, не очень навредила.

Я замолчала, наблюдая в недоумении за спокойной девушкой, которая вдруг положила на стол перед собой длинную коробку.

— Открой, Элеяра.

Ожидая подвоха, я все же послушалась.

Три колокольчика в отличном состоянии, как будто их только что сорвали, покоились на подушке из древесной стружки.

— Прежде чем обрывать твои цветы на свое зелье, три штуки я сохранила: обработанные специальным раствором, они пролежат пару десятков лет. Так что я не совсем уж больная и наглая сволочь.