Темные объятия

Тейлон увел Эрота в кладовую и плотно прикрыл за собой дверь.

Это помещение Квинн Пельтье много десятков лет назад сделал звуконепроницаемой: использовалась она в случаях, когда самим Пельтье или их ближайшим друзьям внезапно и неотложно требовалось скрыться от чужих глаз.

Изначально предполагалось, что здесь будут прятаться члены семьи в случае неожиданного превращения в медведя, — чтобы не пугать своим видом посетителей. Однако со временем младшее поколение Пельтье начало использовать кладовку по новому назначению: сюда братья водили подцепленных в клубе девиц.

Но это уже совсем другая история.

Тейлон включил тусклую лампочку под потолком и повернулся к Эроту.

— Я пришел попросить тебя об одолжении.

— Об одолжении? Ну-ну! А ты помнишь, что мне полагается превращать в облачко пара любого Охотника, который подойдет ко мне близко?

— В следующий раз, когда прибежишь ко мне тайком от Психеи занять денег на оплату картежного проигрыша, обязательно об этом напомню, — усмехнулся Тейлон.

Эрот добродушно улыбнулся:

— Неплохо сказано! Ладно, так что же я могу для тебя сделать?

Тейлон ответил не сразу. Мысленно он молил всех богов, чтобы Эрот дал ему не тот ответ, которого Тейлон ждал и страшился.

— Ты знаешь Камула, кельтского бога?

Эрот пожал плечами:

— Так, шапочное знакомство. Боги войны держатся вместе, так что он больше общается с Аресом, Келом, Арой и прочими. Я, бог любви и плотских желаний, с этой компанией стараюсь не связываться. А что?

— Дело в том, что он меня проклял, и я хочу узнать, есть ли какой-нибудь способ снять это проклятие.

— Тебе какой ответ нужен — приятный или честный?

— Честный.

— Скорее всего, нет. Боги войны, как правило, не склонны прощать своих врагов. Массовые убийства как-то не располагают к всепрощению, сам понимаешь, — другой менталитет. Впрочем, зависит от того, что ты сделал и в чем состоит проклятие.

— Я убил его сына, и он запретил мне любить смертных. Все, кого я люблю, погибают.

— О-о-о! — выдохнул Эрот. — Извини, дружище, но, боюсь, твое дело швах. Скорее ад замерзнет, чем бог войны откажется от мести за родную кровь. Впрочем, если в тебе самом течет кровь богов, тогда, быть может, ты еще сможешь с ним потягаться...

— Нет. Я был рожден человеком.

— Если так, плохи твои дела.

Тейлон стиснул зубы. Горькая правда не стала для него откровением, но нанесла жестокий удар. Только теперь он осознал, что уже начал мечтать о будущем с Саншайн.

Где-то в глубине его души теплилась надежда...

Но, как видно, тщетная.

— Значит, ей нельзя со мной оставаться.

Он сам не заметил, что произнес эти слова вслух.

Эрот грустно кивнул:

— Если ты ее любишь, — можешь не сомневаться, она за это заплатит.

Тейлон сжал кулаки. Сердце его разрывалось, к глазам подступали слезы, но он знал, что должен делать.

Есть лишь один способ ее защитить.

— Хорошо. Тогда у меня к тебе еще одна просьба.

Эрот бросил на него понимающий взгляд:

— Хочешь, чтобы я пронзил вас обоих свинцовой стрелой и убил вашу любовь?

Он кивнул.

Эрот снял с шеи ожерелье с медальоном в виде лука. Миг — и крошечный лук у него в руках начал стремительно расти...

Но Тейлон схватил его за руку.

— Подожди! Не сейчас! Я еще не готов. Хочу еще немного побыть с ней. Подожди до полуночи!

Лук снова уменьшился в размерах, а Эрот сочувственно похлопал Тейлона по плечу:

— Где любовь, там и боль, дружище. Уж я-то знаю.

Вспомнив о Психее, Тейлон ощутил укол зависти.

— По крайней мере, твою любовь никто у тебя не отнимет.

— Это точно. В этом отношении мне чертовски повезло. — Эрот неловко переступил с ноги на ногу. — Так что же, где мне тебя подстрелить?

— В клубе «Бегущий Волк». Около полуночи я буду там.

Эрот кивнул.

— Тогда увидимся в полночь.

— Спасибо, Эрот. Я у тебя в долгу.

— Я помню.

Тейлон молча наклонил голову. Итак, теперь он должен двоим — Вейну и Эроту. Похоже, чтобы выпутаться из этой истории, ему придется потерять гораздо больше, чем душу!

Остается лишь молиться о том, чтобы Саншайн не потеряла жизнь.

Но об этом он сейчас думать не мог. Все его мысли были об одном: у него осталось несколько часов.

Ровно в полночь девушка, которую он любит больше жизни, его возненавидит.

Тейлон вышел из кладовой и остановился у перил балкона. Отсюда он видел Саншайн и Психею: женщины играли в бильярд.

Тейлон долго стоял, любуясь своей возлюбленной. Как она прекрасна! Как играют разноцветные неоновые огни в ее черных, как ночь, волосах! А ее роскошное тело... само совершенство!

Саншайн для него — все. Жизнь, сердце и душа.

Вдруг что-то изменилось. Погруженный в свои мысли, Тейлон не сразу заметил, что Саншайн уже не играет, — она ожесточенно спорит с каким-то незнакомцем. Спор явно проходил на повышенных тонах. Слов Тейлон не разбирал, но видел, что Саншайн гневно наступает на незнакомца, тыкая его пальцем в грудь. Вот она оттолкнула мужчину.

Психея, положив кий, бросилась их разнимать.

Перед глазами у Тейлона возникла красная пелена.

Не думая ни об официантах, ни о посетителях — ни о чем, кроме Саншайн, он легко перекинул ноги через перила и спрыгнул с балкона вниз.

Люди, ахнув, расступились.