Темные отражения. Немеркнущий

– Надумала грохаться в обморок – сядь на попу, – распорядился Коул. – Я рассказал тебе это, потому что ты большая девочка и мне нужна твоя помощь. Знаю, ты не хотела, чтобы так получилось, но теперь ты в этом завязла. По уши. И, как все остальные, должна попытаться хоть что-то исправить.

Я не стала садиться, но темные пятна перед глазами продолжали расти, поглощая его лицо.

– А другие агенты… они тоже этого хотят?

– Не все, – сказал парень, – но достаточно. Не будь Албана, они бы и спрашивать никого не стали. Читай между строк.

«О боже».

– Кейт знает об этом… но она все еще с ним? Почему она осталась с кем-то, кто способен даже подумать о подобных вещах?

– Коннор – умная женщина. Если она с ним, значит, есть причина, и, вероятно, не та, что ты думаешь. Мы оба видели, как Мидоус решает вопросы.

– Значит, тебе известно, как Джарвин «решил вопрос» с Блейком Ховардом? – поинтересовалась я. – Ребенком, которого он застрелил в спину на вчерашней операции?

– Ты знаешь точно? – спросил Коул. – Есть доказательства?

– Видеозапись камеры наблюдения, – кивнула я. – Скачанная раньше, чем ее могли бы успеть удалить удаленно.

– Придержи пока при себе. Когда вернешь инфу, мы отдадим Албану все сразу. Заколотим гвозди в гроб Мидоуса и других.

– Я пока ни на что не подписывалась.

– Детка, ты меня убиваешь, – он снова возвел глаза к небу. – Ты пойдешь и найдешь Лиама. Вернешь данные. Насчет этого у меня никогда не возникало никаких сомнений. Потому что, конфетка, – сказал Коул, улыбнувшись, когда я закатила глаза, услышав свое новое прозвище, – я знаю, ты не хочешь, чтобы Албан обнаружил, как все было на самом деле и что в этом замешан Лиам. А еще ты не хочешь дать ему повод поддержать план Мидоуса. А я прослежу, чтобы Албан переключился на освобождение лагерей правильным способом, который ты предложила в своем отчете. Это ведь то, чего ты все это время добивалась, верно? Потому и собрала для него целый пакет информации. Не для того же, чтобы позволить Мидоусу использовать твои же наработки против тебя.

«Ты можешь найти его. – Желание ломало сопротивление более взвешенной, более спокойной, рациональной части мозга. – Снова его увидеть. Убедиться, что на этот раз он добрался до дома. И можешь помочь всем этим детям. Всем им».

– Если я на это соглашусь, – начала я, – ты должен гарантировать, что, когда я вернусь после этой маленькой авантюры, меня не накажут. Поклянись, потому что, если ты соскочишь, я вытащу все мысли у тебя из головы, и ты превратишься в слюнявую лужу соплей. Все понял?

– Умничка, – похвалил меня Коул. – Ты моя конфетка. Посмотрим, смогу ли я отправить тебя на следующую операцию на восток. Тебе предстоит проявить фантазию, как избавиться от наставника, которого с тобой отправят, но, думаю, ты готова принять вызов. Адрес: дом 1222 по Вест-Баскет-роуд, Уилмингтон, Северная Каролина. Запомнишь? Начнешь там. Ли – человек привычки, он попытается добраться до дома, чтобы проверить, не оставил ли отчим подсказку, куда они с матерью направились.

Я глубоко вздохнула. Во мне бушевало все: сердце, мысли, эмоции, но я не выдала себя ни одним движением.

– Ты сможешь, – тихо проговорил Коул. – Я знаю, что сможешь. А я буду тебя всю дорогу прикрывать.

– Мне твоя защита не нужна, – отмахнулась я, – но она нужна Джуду.

– Этой Каланче? Конечно. Я за ним присмотрю.

– И Вайде с Нико.

– Твое желание для меня – закон. – Коул слегка поклонился, отодвигая занавеску. Я закрыла глаза, стараясь выкинуть из головы знакомую улыбку и вызванное ею чувство, словно в груди сейчас разорвется бомба. – Приятно иметь с тобой дело.

– Эй! – внезапно вспомнила я. Кому же еще об этом знать, как ни агенту под прикрытием. – Ты что-нибудь слышал об операции «Снегопад»? И об агенте Профессоре?

– Кажется, я слышал о «Снегопаде», но только то, что это где-то в Джорджии. А что? Поискать о нем что-то для тебя?

Я пожала плечами:

– Если будет время.

– Все мое время принадлежит тебе, конфетка. Ты уж мне поверь.

Дверь раздевалки захлопнулась, а я все еще стояла там, пока последние струи воды сливались у моих ног.

Прошли две долгие мучительные недели, когда наконец я обнаружила в моем шкафчике красную папку. Я чувствовала, как тянется каждый день, наполненный тщательно распланированной рутиной: тренировка, еда, тренировка, еда, сон. Я старалась не высовываться, но продолжала прокручивать в голове тот разговор. Я даже избегала открыто смотреть кому-то в глаза – вдруг заметят, что меня что-то мучает, или, наоборот, что я над чем-то сосредоточенно думаю. Я чуть не вскрикнула, обрадовавшись и запаниковав одновременно, когда поверх стопки книг увидела папку с описанием операции.

Раздевалка вокруг меня гудела, все еще обсуждая произошедшее, голоса сливались в один гул. Кто-то настолько осмелел – или продемонстрировал невероятную тупость, и сегодня прямо на уроке спросил инструктора Джонсона, что сделали с телом Блейка и намечается ли панихида. Нико позеленел, но Джонсон лишь отмахнулся.