Темные предки светлой детки

Тишина. И снова ее голос.

– Петя, я попала в беду. Сегодня, когда к тебе поехала, вызвала Ангелину с Танюшей посидеть. Сейчас домой вошла, а она мертвая! Нет! Типун тебе на язык. Девочка в порядке. Что делать? Уже собрала. Да, все-все взяла. Хорошо. Поняла. А это какой вокзал? Мы поехали. Нас не выгонят? Ясно.

И снова звук шагов, стук двери. Тишина. Но я не вылезал до того момента, как Алена спросила:

– Кирюха, ты где?

Она, опять такая деловая, сказала:

– Занавески в ванной нет. Берем дохляка с пледом и подушкой.

Мы отнесли тело в шкаф, заперли дверь, ключ там торчал. И ушли. По лестнице спускались, чтобы ни с кем не столкнуться. Но нам ни один человек не повстречался.

Кирилл поднял чашку.

– Можно еще кофеечку? Капучино.

Я покорно встала, а гость продолжал:

– Когда домой ехали, Алена мне браслет показала, прошептала: «Я в ванной занавеску не нашла, стала в спальне рыться, думала простыню отыскать. Услышала голос, он какую-то Лину звал. Вскочила на подоконник, затаилась за шторами, в щель между полотнищами увидела, как девка вошла, в сумку начала бросать из секретера коробки, потом еще из шкафа шкатулки вытащила. Набила три здоровенные торбы. На пол из одного футлярчика что-то выпало, она не заметила, убежала. Я подождала чуток, спрыгнула на пол, гляжу: браслетик. Если камни настоящие, то на ювелирку можно много чего купить. Только матери не говори, Райка сразу у меня его отнимет.

Ну, я не доносчик, промолчал.

Рассказчик взял из моих рук бокал с шапкой молочной пены.

– Все. Когда мы в дом вернулись, мать спросила: «Где шлялись?» Сестра ответила: «Подружка попросила помочь мебель в комнате передвинуть. Я Кирюху с собой взяла, он сильный».

Больше никаких разговоров. Борька потом тайком перевелся в другой институт, уехал в Питер. Алена от матери сбежала, один я с ней остался. Конец истории. Где деньги?

Я молча достала кошелек и протянула рассказчику купюры. Тот взял их, аккуратно пересчитал и возмутился:

– А на дорогу?

– Разве вы не на машине? – удивился Александр Михайлович. – Видел в окно, как вы из автомобиля вышли.

– Бензин не копеечный, – нахмурился Кирилл, – я много потратил топлива, пока в поселок добрался.

Я добавила еще денег.

– Поел на заправке, – заканючил мужик, – за простой пирожок прямо без штанов оставили.

– Брюки при вас, – не выдержала я.

– Еда всегда за счет нанимателя, – не отставал Кирилл.

– С этим можно поспорить, – рассердился Кузя, – как правило, наоборот, из своего кармана в буфете рассчитываешься.

Но я быстро положила на стол еще одну купюру.

Когда мы остались одни, Сеня фыркнул:

– Странно, что он не выцыганил рубли на новую одежду и ботинки, не додумался сказать, что стоптал подошвы, пока от калитки до дома шел, и штаны вместе с рубашкой измазал.

Мы стали обсуждать то, что узнали от младшего сына Раисы. Кузя не принимал участия в беседе, рылся в своих ноутбуках. В конце концов молчание парня разозлило Дегтярева.

– Чем ты занимаешься, – налетел он на компьютерного гуру, – пиццу заказываешь?

– Если верно то, что нам рассказал Кирилл, – протянул Кузя, – то Елена, которая прикидывалась Сталиной, сбежала из квартиры Маратовой, прихватив дочь, драгоценности и документы настоящей хозяйки. Перед тем как покинуть дом, она беседовала по телефону с Петром Робертовичем. Имя простое, но отчество не самое популярное. У меня возникла идейка. Я ее проверил. Нашел несколько мужиков с такими данными. Но смотрите, у кого был ближайший родственник Петр Робертович!

– Интересно, – оживился Дегтярев, увидев на экране ноутбука фамилию, – думаю, нам надо собрать здесь основных действующих лиц. Пришла пора побеседовать.

– Согласна, – тихо произнесла я, – но до этого хочется съездить в Юрасово.

– Зачем? – спросил Сеня.

– Потолок покоя не дает, – объяснила я.

– Какой? – уточнил Сеня.

– Тот, что над головой я видела, – вздохнула я.

– Потолок всегда над головой, – заметил Собачкин, – объясни по-человечески.

– Сейчас я все растолкую, – остановил его Дегтярев.

Глава тридцать девятая

Во вторник в полдень в нашем офисе собралась теплая компания: Дегтярев, Кузя, Сеня, Леня, я и Анна. Александр Михайлович рассказал Волковой о том, что нам удалось узнать. Девушка помолчала, потом спросила:

– Моя бабушка, возможно, та Лена, которая прикинулась Сталиной?

– Пока мы склоняемся к этой версии, – кивнул Дегтярев, – но вы должны понимать: в этом деле все зыбко.

– Мы надеемся, что сейчас сюда придет человек, который немного разгонит туман, – добавила я, хотела продолжить, но не успела, потому что услышала голос Аристова:

– Я правильно понял? Мне надо в данный дом?

– Да, да, – громко сказал полковник, – входите, пожалуйста.

– Добрый день, господа, – заулыбался Михаил Петрович, появляясь в комнате. – Дашенька, счастлив вас видеть. Чем могу служить?

– Кофе, чай? – предложила я.

– С удовольствием то или другое, сделайте, что вам менее хлопотно, – ответил профессор.

Я отправилась в зону кухни, а Дегтярев начал беседу.

– Ваш отец Петр Робертович Аристов?

– Совершенно справедливо, – подтвердил ученый, – увы, давно покойный.