Темные предки светлой детки

– Мои родители – профессиональные алкоголики, дебоширы, хулиганы. В семье было семь детей, я оказалась восьмой. Детство мое голодное, холодное и злое. Можно считать, что так вышло из-за войны, но мой родной поселок расположен в Сибири, туда немцы не дошли. Край богатый, народ всегда жил охотой, рыболовством, огородом. В нашей деревне люди никогда не голодали. Соседские бабы грибы, ягоды собирали, заготовки на зиму делали. Хлеб пекли сами, молоко, творог, простокваша тоже были немагазинные. В лавку ходили только за сахаром и дрожжами. Ну и детей конфетами могли побаловать. А у нас дома – пустые полки, родители о хозяйстве не думали, старшие братья-сестры им под стать, с ранних лет выпивать начали. Я же поняла, что надо выбираться из села, уезжать куда подальше. В Москву! Город меня манил, я думала, что там меня ждет счастье. Но как попасть в столицу? Неразрешимая задача для девочки, у которой нет денег даже на автобус до школы: пешком я семь километров на занятия и столько же назад бегала. В сорок четвертом году в Дворянкино приехала новая учительница. Чем ей приглянулась вечно голодная двоечница, не знаю, но Светлана Сергеевна взяла надо мной шефство. Я практически поселилась у нее в избе. Федорова меня кормила, поила, одевала, учила. Я про родителей навсегда забыла. После получения аттестата я осуществила свою мечту: уехала в Москву. Естественно, отправилась я в столицу за счет педагога.

Мечта моя не сбылась, я не поступила ни в один институт. Возвращаться в Дворянкино не хотелось, да и стыдно было перед Федоровой. Денег осталось мало, но я не пожалела рубль, отправила педагогу телеграмму: «Поступила первый курс МГУ факультет журналистики. Пишите мне Главпочтамт до востребования». Ложью я сожгла все мосты, вернуться в Дворянкино теперь уже было невозможно. Пришлось устраиваться в Москве. Признаюсь, я рассчитывала на финансовую помощь учительницы. Каждый день бегала на почтамт в надежде получить перевод. Где-то через неделю получила телеграмму от председателя нашего сельсовета: «Поздравляем поступлением МГУ. Федорова умерла инфаркта через день после твоего отъезда». Рухнули все мои надежды. Я осталась в столице без жилья, денег и знакомых. Что делать?

Глава сорок первая

Аня оторвалась от чтения и прошептала:

– Просто не верится, что это писала Ксения Федоровна. Но я узнала ее почерк!

– Дальше может обнаружиться не самая приятная информация, – пробормотала я.

– Я хочу, чтобы мама знала о своих предках, – вскинула голову Волкова, – и сама желаю быть в курсе дела! Что бы ни выяснилось, это жизнь моей бабушки!

Аня кашлянула и продолжила.

– Стояло теплое лето. Я бродила по улицам, зашла в какой-то двор, села на скамейку. Очень хотелось есть, пить и спать. Денег осталось всего ничего, я решила, что лучше купить утром хлеб и наесться на весь день. Если сейчас слопаю батон, то с рассветом у меня живот подведет. Я задремала на скамейке, замерзла, вошла в подъезд какого-то дома, поднялась на самый верх. Мне показалось, что тут можно провести ночь: тепло, тихо, всего одна дверь. Авось за ней уже все спят, не прогонят меня. Села на пол, прислонилась к стене и провалилась в сон.

Разбудила меня брань. Я открыла глаза, увидела пьяную девушку, которая пыталась попасть в замочную скважину ключом, промахивалась и отчаянно материлась. Пришлось встать, забрать у нее связку и открыть дверь. Хозяйка икнула, сделала шаг, упала в прихожей, и ее тут же стошнило.

Меня, дочь алкоголиков, это не шокировало. Я поискала ванную, нашла там тряпку, вымыла пол. Потом оттащила девицу в спальню, оставила ее спать на ковре. И решила поглядеть, нет ли у нее какой еды. На кухне стоял большой холодильник. Чего там только не было на полках! Я наелась до отвала, помылась в ванной, легла спать в одной из комнат на диване. Проснулась по привычке в шесть, вскочила, позавтракала, но не ушла, подождала, пока хозяйка очнется. Та выползла из спальни ближе к обеду и, держась за голову, простонала:

– Как тебя зовут? Чертовы коктейли! Ничего не помню!

Я рассказала ей, как сидела на лестнице, девица предложила выпить за знакомство. Но мне не хотелось, поэтому я отказалась.

Владелицу апартаментов звали Сталиной, она была круглой сиротой, нигде не училась, не работала, но у нее были деньги и доброе сердце. Предложила мне:

– Если тебе негде жить, можешь тут остаться. Зови меня Тасей!

Вечером Сталина убежала, вернулась ближе к утру, опять пьяная в хлам. Днем она очнулась и удивилась:

– Эй, суп откуда? Ты что, квартиру убрала?

– Ну, не сидеть же без дела, – усмехнулась я.

– Слушай, давай договоримся! – обрадовалась хозяйка. – Живешь здесь бесплатно, ешь что хочешь, вещи я тебе подарю. А ты за это будешь вести хозяйство.