Темные пророчества (сборник)

Человек пришел в себя. Он ехал на крупном рыжем коне по тропе, петляющей между осыпей и зарослей цепкого горного кустарника в мрачном ущелье. Над головой перетекали отголоски пения трубы – бродили из долины в долину, многократно отражались от скал, сталкивались в каньонах и снова разбредались по расселинам… Человек с удивлением поглядел на серебряную трубу в собственной руке. Рука медленно опустилась, пальцы разжались, труба, удерживаемая ремнем, повисла на груди. Красивый инструмент и, похоже, из чистого серебра. Ни чеканки, ни гравированных надписей, как подобало бы изделию из благородного металла… простые и вместе с тем изящные пропорции. Красивый инструмент.

Человек не помнил, трубил ли он, но эхо, по-прежнему бродящее в расселинах между скал, убеждало: да. Он только что дул в трубу. Наверное. Странно, что его грудь исторгла такие мощные звуки.

Некая сила заставляла человека ехать среди гор и дуть в серебряную трубу, а затем… затем его отпустили. Он исполнил то, для чего был предназначен? И теперь свободен? Человек не помнил, куда он едет, и как его зовут… Несколько мгновений назад он не осознавал себя, а теперь… Рыжий конь ступал ровно и неутомимо. Интересно, как долго они в пути? Всадник оглядел себя. На нем был длинный плащ бурого цвета, куртка толстой кожи, брюки и сапоги. Широкий пояс. Он не помнил, когда надел свой наряд. Да и надевал ли? Одежда выглядела новой и чистой.

У седла был приторочен длинный меч с простой крестообразной рукоятью. Человек не сомневался – он великолепно владеет оружием, но при этом не мог сказать, брал ли меч в руки хоть единожды… Он сознавал себя взрослым мужчиной. Всадником. Вооруженным всадником. Ничего более он о себе припомнить не мог.

Ущелье вывело путника к неширокой долине, по дну которой тянулась дорога. Свежие следы, много… Похоже, прошло войско – ни караван, ни процессия паломников не оставит такого количества отпечатков. Долина была вытоптана полностью – и дорога, и обочины. Жесткая трава, пробившаяся сквозь здешнюю неплодородную почву, исчезла, стертая, сбитая в прах до самых скал, обрамляющих полоску ровного пространства.

Странно, что нет навоза… Войско, которое обходится без верховых и обозных животных? Путник решил последовать за войском, так скорей он отыщет себя в этом мире… По крайней мере, ему казалось, что скорей. Он был уверен, что неким образом связан с армиями и оружием.

Справа из расселины вытекал ручеек – почти незаметная струйка воды, с легким звоном низвергается с уступа и тут же скрывается в камнях у дороги. Те, кто прошел накануне, растоптали лужу, образованную ручьем. Здесь путник придержал коня и склонился в седле, чтобы разглядеть следы. Отпечатки были странно узкие, оканчивающиеся когтями. Впрочем, толком разглядеть было невозможно, слишком много ног топтало эту грязь.

Мужчина тронул коленями бока рыжего, конь снова зашагал по камням.

Впереди скалы сходились почти вплотную, пространство между ними перегораживала стена, сложенная из серых камней. Выход из ущелья. Здесь местные брали пошлину с купеческих караванов, приходящих по древней дороге, здесь же встречали врагов. На этот раз остановить нашествие не удалось – сквозь выломанные ворота было видно серое небо. Должно быть, почва за стеной шла под уклон, спускаясь в долину. Сперва всаднику показалось, что под стеной, несмотря на теплую погоду, лежат сугробы. Когда подъехал поближе, понял – это не снег. Широкими насыпями у подножия оборонительных сооружений лежали кости. Много, очень много человеческих костей. И целые скелеты, почти не поврежденные, и разрозненные фрагменты. Слепо скалились черепа. Между костей попадалось оружие – в основном, старое, заржавленное.

У разрушенных ворот валялось бревно, которым штурмующие высадили створки. Сучья обрубили не под основание – их оставили, чтобы сподручней было держать таран. На одной из таких рукоятей сохранились кости руки. Голые кости, неведомо как не рассыпавшиеся – ни мягких тканей, ни сухожилий. На запястье – позеленевший от времени медный браслет.