Темные сестры

Он смотрел прямо на меня, каким-то непостижимым образом безошибочно нашел мой взгляд. И подмигнул. Весело, как мог только он, с обещанием вернуться. Я действительно думала, что в Кордеро-холле после свадьбы сестры для меня не осталось места. Но что, если это не так?

Я улыбнулась. И Герберт эту улыбку заметил, а затем снова повернулся к Мэнфорду, сделав вид, что лишь окинул восхищенным взглядом дом.

В этот момент никого роднее у меня не было.

* * *

– Злишься, – констатировал Райан.

– Нет, – пожала я плечами. – Не злюсь.

– А глаза злые. Кайли, не злись.

– Я не злюсь, Райан. – Меня бесило его чуть насмешливое «Кайли». – Я разочарована, только и всего.

– Ты не знаешь всей ситуации. Не понимаешь, насколько нам нужна.

– Нет, не понимаю. Не знаю. Вы не объясняете. Не просите помощи. Заперли в доме, отобрали ребенка. Вы даже не допустили мысли, что я могу помочь вам добровольно. Что Кортни не наш отец и у нее не каменное сердце. Значит, вы или считаете меня бесчувственной тварью, от которой можно добиться помощи лишь безобразным шантажом. Либо лжете, и дело вовсе не в помощи бедному больному ребенку. И я не обязана быть приветливой. А в данный момент я еще и хочу есть. Я намереваюсь принести ужин, раз не сложилось с завтраком и обедом. Но за своей порцией иди сам. Я смотрю, ты почти поправился. Можешь не благодарить.

Я вышла из комнаты, рассчитывая если не найти Сиси и заставить ее разогреть остатки ужина, то хотя бы самой сообразить пару бутербродов. От голода немного подташнивало. Апатия и обида прошли, короткий зрительный контакт с Гербертом подарил прилив сил. И этот прилив потребовал энергии.

Если семья знает, где я, покинуть поместье не составит труда. Мэнфорд не настолько безумен, чтобы пойти на открытый конфликт с Кордеро. А похищение – серьезная на него заявка. Он, конечно, может сослаться на то, что Стелла его внучка, но для Герберта это станет лишь еще одним поводом уничтожить Мэнфордов. Как бы я ни относилась к мужу сестры, некоторые при упоминании его фамилии начинали заикаться заранее – на всякий случай.

Если Герберт не забрал меня сейчас, значит, следует ждать. Может, он сначала хочет спрятать Стеллу? Или знает о дневнике и ищет его, чтобы манипулировать Мэнфордом? Как знать.

Дом уже затих. Еще не спал, но малочисленные обитатели поместья разбрелись по своим комнатам, а прислуга закончила уборку после ужина. Не было слышно ни разговоров, ни смеха. Мне казалось, я осталась совсем одна.

У всех сестер Кордеро была одна, несомненно, неоднозначная черта, которую наш отец всеми силами пытался искоренить. Любопытство.

Кортни была сдержанно любопытной. Она не любила скрываться и подсматривать, предпочитала прямо спрашивать обо всем, что ее интересовало. Ким была наивно любопытной. И эта наивность умиляла окружающих настолько, что младшая сестричка действительно знала все наши секреты. И позже ими воспользовалась.

А у меня лучше всего получалось подсмотреть и промолчать, что подсмотрела, чтобы потом вовремя вытащить козырь из рукава. Чем меньше людей знают о моей осведомленности, тем проще мне жить. И им, кстати, тоже.

Поэтому, проходя мимо открытой двери кабинета Мэнфорда, я не сдержалась и заглянула внутрь. Лампы не горели, свечи еще дымились, словно хозяин совсем недавно вышел. Стол был завален бумагами, письмами и книгами. Кажется, Хефнер-старший остервенело, сутками напролет изучал все, что сумел достать о Конраде Кордеро.

Ведомая каким-то шестым чувством, я перебирала плотные старые листы, пока не вздрогнула, различив до боли знакомый почерк, так напоминающий мой. Буквы были наклонены в другую сторону, благодаря чему смотрелись крупными, кругловатыми.

Так писал папа, и только я переняла его манеру.