Темные сестры

«Рейган.

Однажды я сказал, что магия сродни живому организму. Она меняется, рушит собственные законы и созидает новые. Ты хотел следовать за мной, и я предупреждал: мы вступаем на тропу войны. Мы не используем магическую энергию, а подчиняем ее. И она будет отчаянно сопротивляться. Мы оба могли выбрать иное. Прожить долгую, спокойную жизнь, сделав вид, будто то, что мы открыли в себе, – лишь плод воображения двух энтузиастов.

Но ты выбрал путь, что я тебе предложил. Выбрал стать моим другом и братом. То, что мы сделали, то, что нашли, изменило нас. Мы подчинили величайшую силу на свете, совершили невозможное. Если однажды кто-то узнает о нас, мир изменится навсегда.

Я ужасно огорчен твоей неудачей. Жаль чудесную девочку Жизель, она была твоим шансом, но ставка, увы, не сыграла. Впервые за многие годы я признаю свое бессилие.

Солгу, если скажу, что не ожидал этого. Играя с разумом, неизбежно рискуешь все потерять.

Когда родились Кайла и Кортни, я еще верил, что у меня есть шанс. Не упрекай меня в недостаточной верности идее: я уничтожил все, что мне было дорого, ради нашего общего блага. Жену. Семью. Могущество рода Кордеро.

Как и Жизель для тебя, Кимберли была моим последним шансом, но, кажется, я ошибся. Как иронично, что из всех моих детей именно она – случайный ребенок случайной шлюхи – стала моим продолжением. Единственной наследницей богатства, которым я действительно дорожил. И с которым так обошелся.

Боюсь, мои дни подходят к концу. Я признаю поражение, Рейган.

Когда-то мы заключили соглашение. Ты знаешь, что это значит. Знания о ритуале навечно будут похоронены в моем разуме. Но если я не ошибся в Ким, если она действительно так сильна, как я чувствую, однажды она найдет записи. И если ее ненависть ко мне утихнет…

Иначе я отправлюсь в ад.

Когда-то ты, Рейган, поклялся отправиться туда вместе со мной.

До скорой встречи.

К.»

Подписываться «К» становится милой семейной традицией. Хорошо, что мертвые не пишут писем. Я будто снова стала ребенком, тайком от отца прокравшимся в кабинет, чтобы почитать запретные письма.

Кто такой этот Рейган, интересно. Никогда не слышала от отца это имя. Судя по написанному – близкий друг. Каким-то образом письмо оказалось у Мэнфорда, и теперь он жаждал найти записи, предназначенные Ким.

– Ким… – пробормотала я, еще раз перечитывая строки о сестре. – Что он с тобой сделал?

Мы и раньше догадывались, что безумие и ненависть в Ким – результат действий отца, но боялись говорить об этом вслух. Когда Ким заперли в больнице, Герберт спрашивал, не трогал ли нас отец, но правда в том, что мы с Кортни никогда его не интересовали, для нас будто создали роль благовоспитанных представительниц древнего магического рода, и мы ее играли.

Ким была другой. Мы любили ее, опекали, но…

Еще мы завидовали. Нам виделась в отношении отца к младшей дочери та теплота, которой так не хватало. Какие же мы были дурочки! Что ж, теперь Ким вряд ли сможет продолжить исследования отца, какими бы они ни были. А значит, он уже давно в аду, где ему и место.