Темные сказки Лайкарры (СИ)

   В свою очередь вцепившись в нечисть удлинившимися когтями и попытавшись оторвать ее от себя, девушка вскоре была вынуждена признать, что таким образом успеха не достигнет. Невыносимо болело плечо, которое рвали игольчатые клыки, вампирша все больше слабела, не столько от потери крови, сколько от затрат сил на регенерацию, а водяной и не думал разжимать челюсти. Он, похоже, вообще ни о чем не думал, и это было странно. Обычно нечисть не только разумна, но и по-своему мудра. По крайней мере, она никогда не атакует без особой на то нужды, предпочитая мелко пакостить. И уж тем более не связывается с вампирами, заведомо более сильными противниками.

   Мысленно ругнувшись, девушка, которую все дальше и дальше утягивали на глубину, попробовала достать из наспинных ножен фалькату. Сейчас отсутствие фехтовальных навыков роли не играло, а уж для того, чтобы просто ударить противника острым концом клинка много мастерства не нужно. Преодолевая боль и сопротивление воды, она все же достала оружие. Удар вышел откровенно слабым, лишь оцарапав спину уродливой твари, но результат превзошел все ожидания. Зеленая чешуя в месте, соприкоснувшимся с металлом вспучилась, темная кровь хлынула потоком. Водяной разжал зубы и... заорал. Звук ударил по барабанным перепонкам с такой силой, что охотница рефлекторно зажала уши, чуть при этом не выбив себе глаз фалькатой. Оттолкнувшись ногами от визжащей твари, она что было сил рванулась к поверхности.

   Во второй раз за одни сутки выбравшись из треклятой речушки и от души прокашлявшись, Айшэ решила, что с нее хватит. Повторять подобный опыт в третий раз не хотелось совершенно, и охотница пришла к выводу, что все же стоит попытать счастья на конюшнях. Не то чтобы она была такой уж хорошей наездницей, скорее уж, откровенно плохонькой, но подобный способ передвижения всяко был быстрее, чем на своих двоих вдоль берега. А поскольку перемещаться придется почти исключительно ночью, то лучше успевать преодолеть за это время максимально возможное расстояние.

   Вылив воду из сапог и кое-как отжав одежду и волосы, она отправилась к темнеющей неподалеку полосе деревьев. Ночной лес встретил шорохами и скрипом, но здесь она хотя бы ощущала себя в безопасности.

   Раньше она не придавала особого значения сельским сплетням, за что теперь корила себя. А ведь давно стоило обратить внимание на ту давешнюю историю...

   Омутники - село большое и богатое, расположенное невдалеке от Западного Большака - тракта, который начинается в столице Истии и связывает ее с другим государством, не так давно оказавшимся под властью Церкви - Аллирией. Из-за удобного расположения и громадных заливных лугов на правом берегу Ржавейки, славившихся своим разнотравьем, невдалеке построили тот самый конезавод, к которому теперь направлялась охотница. С тех пор разнообразный люд в селе не переводится - кто-то ехал купить лошадку, кто-то на ярмарку, кто-то просто путешествовал. Проходили по тракту и вооруженные отряды храмовых рыцарей, и военные обозы. В общем, торговля шла. Из-за этого четыре года назад местный священник Дионисий совместно со старостой принял решение построить в селе вместо малюсенькой старой церквушки, которая более не могла удовлетворять потребности резко возросшего числа молельщиков, полноценный храм. Даже пригласил мастеров из столицы. Они и приехали. Вместе с двумя братьями-инквизиторами.

   У последних был весьма своеобразный взгляд на то, каким образом стоит освещать место будущего храма, и вскоре на центральной сельской площади уже пылал костер. Старая бабка, несколько десятилетий прожившая в одиночестве на окраине деревни и слывшая ведьмой, обрела место последнего упокоения среди языков пламени. История эта, в сущности, была довольно тривиальной для Церковных земель, и потому вскоре она забылась...

   Все было тихо и гладко, пока около года назад не утопилась деревенская дурочка Марыська. Не известно, сама она это сделала, или кто помог, но сплетницы-девки на вечерницах шептались, будто понесла она от проезжего купца, потому и решила свести счеты с жизнью. Впрочем, особого значения это не имело.

   Зачастую утопленницы становились русалками, и крестьяне привычно стали точить вилы, чтобы при случае устроить облаву и извести новоявленную речную деву. Но в этот раз что-то пошло не так. Через три дня останки Марыси выловили у переправы ниже по течению. Собственно, о том, что это она, догадались лишь потому, что лицо покойницы, хоть и раздувшееся от речной воды, оставалось целым, а вот все остальное... Полуобглоданный труп несчастной девушки надолго отбил аппетит даже у привычного ко всяким видам отца Дионисия.

   Это было странное и нетипичное поведение для водяного. Будучи разумными существами, владыки водоемов никогда не опускались до того, чтобы незамысловато жрать утопленников, всегда придумывая им работу в своих угодьях. Ведь куда как проще отправить "прислугу", чем все делать самому. Но, как оказалось, объяснение этому существовало. Самого омутника давно не было в живых, он стал тупой и кровожадной нежитью.