Темные тайны

Заколоть ее ножом прямо на пороге дома, пусть этот Раннер попотеет от страха. Эту безответственную дрянь будут допрашивать. Так пусть хоть раз в жизни за что-то ответит. В конце концов дело спишут как случайное преступление и поверят в это так же, как и в автокатастрофы, отказы двигателей вертолета, которые он устраивал. Недалеко от Арканзас-Сити он утопил мужика в его собственной пшенице, но все выглядело естественно: опрокинулся грузовик. Его инсценировки всегда зависели от времени года. Во время весеннего половодья люди тонут, осенью происходят несчастные случаи на охоте. Январь – месяц для взломов и убийств: Рождество позади, наступивший год еще раз напомнил, что в жизни мало что изменилось. Да, в январе люди становятся злыми.

Они с ней решили, что он заколет ее охотничьим ножом – ударом прямо в сердце. Все будет кончено за полминуты, и, говорят, это совсем не больно – слишком велик шок. На следующее утро ее найдет сестра; она сказала, что позаботилась о том, чтобы та приехала как можно раньше. Заботливая.

Нужно скорее вернуться домой в Небраску и вымыть голову. Он чистил себя снегом, голова дымилась от холода, но волосы оставались липкими. На нем не должно быть крови, нужно от нее избавиться. В машине тоже пахло кровью.

Он остановил машину на обочине, руки в перчатках вспотели. Ему показалось, что перед глазами по снегу пробежал ребенок, но решил, что ему привиделась девочка, которую он убил: пухленькое создание, головка в косичках. Она побежала, он запаниковал, видя в ней не ребенка, нет, а жертву, дичь, которую надо остановить. Он не хотел этого делать, но никто не должен видеть его лица, он должен был себя защитить и добраться до нее прежде, чем она своим криком поднимет других детей, – он знал, что в доме есть еще дети и у него не хватит духу убить всех. Его миссия не в этом, его миссия – помогать людям.

Девчушка развернулась, чтобы бежать прочь, и вдруг в его руках оказался топор. Он заметил и ружье, но решил, что топор тише и шума удастся-таки избежать.

А потом у него, наверное, помутился разум. Он так разозлился на ребенка, что несколько раз ударил ее топором. Так разозлился на рыжую женщину за то, что она все испортила, что не умерла правильно. Девчушку он зарубил топором. А матери четырех детей снес часть черепа выстрелом из ружья, вместо того чтобы позволить ей умереть, как она того заслуживала. Вместо тихой смерти у него на руках последние мгновения ее жизни превратились в ужас, кошмар в собственном доме. Он зарубил девчушку.

Впервые в жизни Кэлвин Диль подумал, что он убийца. Он откинулся на сиденье и заревел, как раненый бык.

Либби Дэй

Наши дни

Прошло тринадцать дней с тех пор, как Диондра и Кристал подались в бега, а полиция их так и не нашла. За это время не удалось отыскать никакой зацепки, чтобы связать гибель Мишель с Диондрой. Розыск терял обороты, дело начинало сводиться к поджогу.

Лайл зашел ко мне посмотреть нехорошие программы по телевизору – его новая привычка. Я позволяла ему приходить при условии, что он не будет многословным. Условие всегда было жестким, но в те дни, когда он не приходил, я скучала. Мы смотрели какое-то особенно абсурдное шоу, когда Лайл вдруг слегка выпрямился на стуле:

– Эй, а не мой ли это свитер?

На мне был один из его чересчур облегающих пуловеров, который я когда-то забрала с заднего сиденья его машины, но на мне-то он смотрелся куда лучше.

– На тебе он хуже сидит, – сказала я.

– Помилуй, Либби. Ты ведь могла попросить, и все. – Он снова повернулся к экрану, на котором две женщины собирались сцепиться, как две злые собаки. – Ах, Либби, Либби – Загребущие Ручонки. Как плохо, что ты не покинула дом Диондры, скажем, с ее расческой. У нас тогда был бы образец ее ДНК.

– Ах, всесильная ДНК, – сказала я. – Я перестала в нее верить.

На экране одна блондинка схватила за волосы другую блондинку и толкала ее вниз по ступенькам. Я переключила телевизор на канал, где шел документальный фильм о жизни крокодилов.

– Господи! – Я выскочила из комнаты, а когда вернулась, шлепнула на стол губную помаду Диондры и термометр.

– Лайл Вирт, вы великолепны, – сказала я и обняла его.

– Ага, – сказал он и рассмеялся. – Класс! Либби – Загребущие Ручонки считает, что я великолепен.

– Именно так.

ДНК с обоих предметов по группе совпала с кровью на простыне Мишель. Розыск возобновился с новой силой. Недаром Диондра так настаивала на том, что в ту ночь не заходила в наш дом. Научные достижения одно за другим облегчали сравнение образцов ДНК: она каждый год, должно быть, чувствовала, что опасность только возрастает. Так ей и надо.