Темные тропы

И только тогда я обернулся. Не хотел смущать девушек своими взглядами. Тем более что это Огнянка меня приняла за слугу, а Волчица – уже знает, что это не совсем так. Как я заметил, прислугу тут стесняются не намного больше, чем домашних питомцев. Нужду при них не справляют, конечно, но вот разговоров не стесняются. И это – находка для шпиона. Косяк. Однозначно!

– Мама! – кричит Огнянка, крепко обнимая мать. Вся надменность – побоку! Мама же! Соскучилась девочка!

– Ну, хоть дочь у меня не с кашей подгоревшей в голове! – вздыхает Лилия, отстраняя дочь, осматривая её. – Выросла, похорошела. Ты где бедствуешь, пока эти бесстыдники свинячат?

При этом лица всех «бесстыдников» кисло сморщиваются.

– Мне университет комнату выделил, – мотнула головой Огнянка. – Как ты? Как дорога? Как так получилось с сестрёнкой?

Глаза Лилии заволокло плёнкой слёз. Она даже носом шмыгнула, крепко обняла Огнянку.

– Дочка! Вот что значит – мужики! Даже не спросили, как я доехала!

Повернулась к Сирусу, строго смотря на него:

– А ещё и Властителем называется! Именно, что называется! Свинячит тут, пока Медная Гора – с голоду пухнет! А ты не скалься, сучок! У вас тоже кровь, что водица в ливень – все улицы залила! Владыки! Горе от вас вашим ленам! Кто из вас задумался, почему при матери только один страж? А? Как мать попала в столицу без охраны? А когда такое было, чтобы Светогор снарядил поезд без сотни стражи? Дети вы ещё! Только играете во взрослых! Пить да тыкать друг друга в хвосты – взрослые вы! А так дети неразумные! Что мать и младшего убили бы, как и всю стражу Медной Горы, как пал Водяной! И что если бы не сей великий воин, над которым вы потешались, вам бы пришлось срочно скакать домой и сутки напролёт, без сна и отдыха учиться – править!

На ребят жалко смотреть.

– Так всё страшно? – прошептала Огнянка. Но Лилия лишь помотала головой. Весь её запал закончился. Теперь она не могла рта раскрыть, чтобы не разреветься.

– Прежняя жизнь закончилась, мальчики и девочки, – сказал я. – Мир – изменился. В Мир пришла Смута. И уже ничего не будет, как прежде. Идёмте за стол. Только вот не прибрано тут. А жалованье слуг вы пропили?

Парни пожали плечами.

– Ну, – тоже пожал плечами я, – за все свои действия и даже бездействия придётся расплатиться. Потому – мётла и тряпки в зубы – и вперёд! И – с песней!

– Эй! Мужик! – они подбоченились. Лилия взметнулась, но я придержал её, положив руку её на плечо. Совсем по-хозяйски.

– Ты чего себе позволяешь? – продолжил Сирус. – Мы – не слуги! Нужна уборка – найми поломоек!

А вот Волчонок оказался хитрее – смолчал, лишь щуря глаза. Удивлённый старший сын Светогора обернулся к другу, не услышав привычной поддержки.

– Да, – кивнул я и пошёл вдоль стен. Собрал влагу из воздуха и с пола, эта влага тонкой водяной пленкой скользила по поверхностям, собирая пыль и грязь, – мужик. И вы – не слуги. Вы пока вообще – никто. Вы лишь зародыши людей, личинки ваших родителей. Всё, что в вас есть ценного – кровь ваших великих родителей. К сожалению, это всё!

У всех – огромные глаза. Только Пламя гордо задрала нос – типа вот какой у меня дед, всем магам нос утёр! Большинство присутствующих – маги. Оба сына и дочери Светогора – урождённые маги Огня, Волчица – маг Воздуха. Лишь Волчонок и Лилия – не учились магии. Хотя относительно княжича – напрасно. У него есть потенциал. Дар Света, Сила Духа. Не разглядели или не захотели его отдавать Церкви. Паладины – рабы Триединого.

– Вы возомнили из себя хозяев, – продолжил я неспешно чистить пол и выговаривать, – но это – лишь самообман. Не может быть хозяином чего бы то ни было, кого бы то ни было – тот, кто не является слугой. Слугой богов, своего народа, Воли Предков. Тот, кто не стал слугой Закона и Традиции, не может стать владыкой собственной воли. Не имея волю – не удержать власть. Вы – никто. Вы – даже не слуги. Вы – мотыльки…

– Замолчи! – вдруг закричала Лилия. – Немедленно!

– …Мотыльки, танцующие у огня. Гнус, который сметёт пришедшая в Мир буря. Смута.

– Ёжик! Прошу! Не будь так жесток! – сложив руки умоляюще, просила Лилия.

– Нет, мам, пусть говорит, – твёрдо сказал Сирус. Черты лица юношей и девушек ожесточились, взгляды – прожигали, скулы – ходили желваками.

– Сейчас привычный Мир – рухнул. Брат пошёл на брата, сын – на отца. Челядь – на владык. Чистильщики жгут друг друга на кострах. Тёмные и демоны – надели белые сутаны. При Смуте твоё урождённое право, девочка, – я указываю пальцем на Волчицу, – пустой выдох кишечника. Сегодня люди не пойдут за достоинствами предков. А только – за тобой, лично. Или – не пойдут. За вашим отцом, Медной Горой – пошли. Но он – не князь. А вот на Старую Волчицу поднялся её же город. Да, мятеж утоплен в крови, сожжён на площадях. Но нужны ли были эти смерти? Даже Смерть мне говорит, что даже для неё все эти смерти были преждевременны. И лучше бы эти люди жили и работали. Ну, владыка Западного Порубежья, ты сможешь прямо сейчас принять свой лен, добытый тебе подвигом предков, и не потерять его в Смуте? Нет? Ты же – не слуга! Ты даже не слуга!