Темные тропы

Маню к себе стража с топором. Бью по клинку топором. М-да! Жаль! Хороший был топор. Ах да! Я же «погасил» свечение клинка вчера, как гасят свечу. Быстрое, почти молниеносное остывание клинка как раз и привело к тому, что поверхность лезвия дополнительно уплотнена, а глубже, где остывало чуть дольше, пусть и на пару секунд, но дольше, – не так тверда, относительно, конечно, внешнего слоя, что и даёт клинку гибкость всего лезвия и сверхтвёрдость поверхности. Этакая закалка получилась. Вещество поверхности клинка находилось в каком-то невиданном мною раньше состоянии сверхплотной и сверходнородной упорядочности какой-то чудной структуры, что должна быть кристаллической решёткой стали, но – не решётка, хотя кристаллическая. С твёрдостью, присущей как раз кристаллу алмаза, например, а никак не стального изделия.

– Мне понравилось, – говорю я. – Хорошая сталь. Береги ножичек, девочка!

И протягиваю кинжал хозяйке – Серолапке Волчице.

– Не теряй, а сломать, даже у тебя, не получится.

Девушка принимает кинжал с этаким благоговением – с торжественным лицом, двумя руками, бережно, кланяется, говорит, с дрожью в голосе:

– Я назову его Дар Смерти!

И тут же в меня устремились мечи, кинжалы и прочие колюще-режущие предметы. Не дёрнулся даже – лишь потому, что всё это устремилось в меня рукоятями ко мне. И оглушающий рёв стремящихся перекричать друг друга людей, общий смысл которого – в совершенно понятном, по-детски простом желании: «Хочу такую же игрушку!»

– Молчать! – тихо сказал я. Кричать в таком случае совершенно бессмысленно. Люди совершенно неадекватны, страсть обладания чудесной штучкой стоит поперёк головы, аж вон – глаза повытараскивались, рты распахнулись от внутричерепного давления инородного предмета в голове. А вот такой тон, неожиданно спокойный и тихий, заставляет удивиться, несвойственный содержанию черепа предмет исчезает, его заменяет мысль: а что случилось? А почему?

Вот – тишина. Смотрят, ждут.

– Я понимаю ваше желание, – говорю я, – и с радостью помог бы вам. Но! Понимаете, что этот клинок – случайность? Вчерашнее было просто мозголомным и выбивающим из душевного равновесия. Потому я был в особом состоянии духа и разума. И просто не помню в точности, что и как сделал! Вы хотите, чтобы вот твой, Волк, клинок, семейная реликвия, меч твоих предков растёкся по земле раскалёнными каплями? Или – взорвался, как Шар Огня?

Волчонок невольно отводит меч, украшенный узорами, выполненными серебром и самоцветными камнями драгоценными.

– И я понимаю ваше жгучее желание обладания удивительной игрушкой – немедленно, но – не к спеху. Совсем. Ничего же не требуется, кроме заготовок для экспериментов. Если у нас получилось – случайно, в мойне, как побочный результат душещипательной беседы, то почему не получится на стойбище в Пустоши, когда и заняться особо нечем, кроме расплава полосок железа, а лишних глаз – просто нет? А вот вернуть ноги Малышу мы можем только тут, возможно, только сейчас. Теперь – есть вопросы? Тогда, может быть, всё же приступим к исполнению наших планов?

Фух! Шумною толпою вываливаем за ворота. Опять – затык. Останавливаю отряд. Даже не спрашиваю – кто организовывал выезд? Раз не я, то – никто. Знать – верхом. Даже Волчица – в особом седле, сидит как-то необычно, не видел подобного раньше. Женщины – в повозке. А вот охрана наша – пешком. И коней больше нет – конюшня Пашке пустой осталась.

Пламя, как котёнок, болтая лапками, взлетает в воздух, поднятая моей рукой, как краном, с визгом оказывается на моём коне, передо мной.

– Оскал, тебе точно с нами надо? – спрашиваю я. Пока он, удивлённый, размышляет, спрашиваю у старшей дочери Лилии: – А тебе?

Видя, что меня никто не понял, пришлось пояснить:

– Какой смысл нам отправляться верхом, если стража – пешая?

Оказалось, положено так. Статус. Представительство. Знати не положено ножки сбивать о грязные вонючие булыжники мостовой. Говорят, что быстрее пешей стражи всё одно не получится ехать.

Выяснив этот момент, снял вопрос с повестки дня. Тронулись. И буквально на следующей улице в подтверждение слов ребят – встали, не в силах проехать сквозь сплошную людскую реку.