Темные ущелья

– Ну, видишь ли, не все отделались так легко, как ты, – пророкотал Эгар. – Некоторые из этих людей получили ранения, когда корабль разбился. А кое-кому не хватило припасенного жира, чтобы на нем держаться, пока госпожа Арчет не разыщет помощь.

Она обернулась. Драконья Погибель незаметно принял защитную позу телохранителя, готовый закрыть ее от Каптала. С точки зрения того, кто не был в зале с кранами той ночью, реакция до нелепости чрезмерная – она понадеялась, что люди спишут это на возмущение слуги, ведь Каптал подверг сомнению волю кир-Арчет Индаманинармал, доказанной владычицы призрачных городов и помощницы демонов, обитающих в железе, явной фаворитки Соленого Владыки и носительницы клинков, одержимых духами.

И все же…

«Лучше покончи с этим, Арчиди. Пока не дошло до того, к чему никто из нас не готов».

Потому что она до сих пор не имела ни малейшего представления о том, во что превратился Каптал после своего воскрешения, засело ли нечто стальное, с серебристыми конечностями глубоко в кровавом месиве его мозга и управляет им, или Стратег просто призвал его снова к жизни, и он послушался, пролившись дождем искр, как краны, движущиеся по ржавым потолочным рельсам в том ангаре. Что самое главное, она не знала, почему Тараланангарст вообще счел нужным вернуть имперского торговца. Не то чтобы он обладал какими-то навыками, которые чего-то стоили там, куда они направлялись.

Она встретилась с ним взглядом. Были ли его глаза такого цвета раньше? Вроде она помнила их темнее.

– Рада, что вы полны сил, Каптал, – сказала она. – Может, поможете нести кое-что из снаряжения?

Кто-то из мужчин хохотнул, но все звуки стихли, стоило Капталу оглядеться по сторонам.

– Я благородный императорский придворный, – громко сказал он. – И главный спонсор этой экспедиции. Я Илмар Каптал, чей статус подкреплен хартией, которую подписал сам Акал Химран Великий. Я не… ношу снаряжение.

Но ей показалось, что возмущение прозвучало немного наигранно по сравнению с тем, как этот человек разговаривал раньше, пока экспедиция направлялась на север. Что-то в этих словах ее царапнуло, как будто сам Каптал не был до конца уверен в том, что говорил, и сказал он это в той же степени для себя, в какой и для других, – пытался успокоиться и напомнить себе, кто он такой.

Она слышала нечто похожее в голосах нескольких других придворных первого поколения, мужчин, все еще привыкающих к привилегиям нового положения, все еще не вполне способных поверить в жизнь, которую они теперь вели, и намеревающихся доказывать это своим менее удачливым собратьям до тех пор, пока не войдет в привычку. Но еще ни разу она не слышала, чтобы это звучало так напряженно, с таким тихим отчаянием, с каким слова вырвались из сведенного судорогой горла Каптала.

Ей не хотелось на него давить.

– Что ж, – проговорила она бесцветным голосом. – Наслаждайтесь своими привилегиями согласно хартии и позвольте тем, кто в ней не упомянут, немного расслабиться.

Это вызвало пару негромких одобрительных возгласов среди мужчин, и Эгар ухмыльнулся в свою теперь аккуратно подстриженную бороду. Она слабо улыбнулась ему в ответ, но бо́льшая часть ее по-прежнему пребывала в беспокойстве. И по-прежнему удивлялась.

После ангара с кранами она не видела Каптала несколько дней. Пока они с Эгаром восхищались найденными ножами, появилась стая «крабов» размером с собаку и утащила труп через дыру в железной обшивке стены. Тараланангарст беззаботно заверил их, что переживать не о чем. Обо всем позаботятся. По молчаливому соглашению, они с Драконьей Погибелью ничего не сказали остальным. В любом случае, к тому моменту все уже были заняты: разглядывали карты, составляли списки, разговаривали со Стратегом об оружии, провизии, а конкретно Арчет еще и училась пользоваться новой перевязью для ножей.

Затем однажды утром она забрела в одну из общих столовых, которые им предоставил Тараланангарст. «Люди любят компанию, – терпеливо объясняла она Стратегу, – им тоскливо в одиночестве», – и там увидела Илмара Каптала, который сидел в потоке раннего серого света из окон, невредимый и как будто не пострадавший от утопления, и жадно поглощал щедрый завтрак. У него была какая-то история о своем чудесном спасении – дескать, цеплялся за обломки всю ночь среди темных волн, на рассвете наконец-то оказался на берегу, блуждал по пляжу, пока не обнаружил город, – и он рассказал ее так, словно повторял в очередной раз, с умеренным энтузиазмом. Для человека, по ее воспоминаниям, склонного к уединению, он был странно рад встрече с Арчет. Он пригласил ее присоединиться к нему за столом и засы́пал непрерывным потоком вопросов о том, как она сама пережила крушение и попала в Ан-Кирилнар. Он постоянно кивал, когда слышал ее ответы, издавал быстрые повторяющиеся звуки в знак согласия и понимания на каждом шагу и, похоже, совсем не слушал.