Темные ущелья

Эгар пробежал вдоль причала к сходням «Гордости», подождал, пока Барла догонит его, и поднялся на борт. Стражники пропустили их взмахом руки, явно встревоженные. Эгар мрачно подумал, что для людей, предположительно обученных по морским стандартам, такое было не очень-то хорошо.

«Мы слишком расслабились. Это место иссушает нас. Мы не сможем…»

А что они не смогут?

Он присоединился к Шанте у правого борта.

– Драконья Погибель. – Старый морской инженер не убрал подзорную трубу от глаза. От затяжных приступов кашля его голос звучал хрипло. – Я так понимаю, ты видел наших новых друзей?

Эгар хмыкнул.

– Такое трудно не заметить.

– Да уж. И за совпадение трудно принять. Сомнительно, чтобы такая свирепая красота регулярно удостаивала гавань Орнли визитом.

– Красота?

– Красота. – Шанта сделал решительное ударение на слове. Потом опустил подзорную трубу и посмотрел на Драконью Погибель. От болезни инженер отощал, но глаза его по-прежнему сияли. – Я не жду, что кто-то из племени коневодов оценит такое по достоинству, но там, у входа в гавань, – изложенная языком древесины поэма, подлинная ода морской скорости и маневренности. Есть причина, по которой Империя всегда проигрывает Лиге в сражениях на воде, и ты глядишь на нее прямо сейчас. Более совершенная конструкция, рожденная постоянным соперничеством между городами-государствами в их борьбе за лидерство.

– Ясно. – Эгар взмахнул рукой. – А вы не знаете, что это за красные знамена?

– Конечно, я…

Шанта не договорил – прервался и сложился пополам в приступе кашля. Кто-то из свиты шагнул вперед, чтобы его поддержать, но инженер яростно отмахнулся. Ухватился за перила одной рукой со старческими шишковатыми суставами, снова выпрямился, со свистом дыша. Рабы суетились, поправляя одеяло на дрожащих плечах Шанты. Прислужник, которого инженер послал вниз, вернулся с дымящейся кружкой чего-то, пахнущего мятой и другими, менее вкусными травами. Инженер сунул подзорную трубу под мышку и обхватил кружку обеими руками. Осторожно отпил. Скривился, но заставил себя проглотить.

– Мой господин, это безумие. – Салбак Барла хорошо знал пациента и не давил на него, но голос доктора звучал настойчиво. – Вам нельзя выходить в такую погоду. Мы должны отвести вас вниз, мы должны вас согреть.

– Да-да, всему свое время. Держи. – Шанта вручил кружку доктору и снова взялся за подзорную трубу. – Увы, но здесь эксперт я, и мой осмотр еще не закончен. Я должен запомнить все детали, доктор, и тем самым избавить себя от новых визитов на палубу.

– Знамена, – напомнил Эгар.

– Да, знамена. – Шанта указал на них подзорной трубой жестом школьного учителя. – Красные, как кровь сердца, раздвоенные, как язык змеи, на фок-мачте и на бизань-мачте. Все согласно морским обычаям Северной Лиги. Это значит, что корабль является флагманом флотилии.

– Какой еще, мать твою, флотилии?!

Шанта подавил еще один, более слабый приступ кашля, ударив себя в грудь кулаком.

– От трех до пяти судов, если мне не изменяет память. Окажись их больше, у знамен не было бы раздвоенных языков. Или была бы золотая отделка. Или и то и другое?..

Внезапно показалось, что дождь немного усилился – и в той же степени мрак за выходом из гавани сделался более грозным. Эгар нахмурился.

– Ну и где остальные?

– В гавани в любом случае почти не осталось места для других судов, – заметил Барла. – Может, они бросили якорь подальше.

Эгар попытался отогнать подкрадывающееся чувство обреченности.

– Давно они там? – спросил он Шанту.

– О, не очень. Дозорный позвал меня сразу же, как только заметил флаг. Мне потребовалось некоторое время, чтобы встать и одеться, а потом я ждал, не заявятся ли они к нам. Когда этого не случилось, поднялся на палубу и пробыл здесь некоторое время. Скажем, полчаса прошло после того, как корабль бросил якорь? Может, чуть больше?

– И никто не собирается высаживаться. – Эгар прищурился от дождя. – Они даже не готовятся спускать лодку.

– Нет.

– Но… чего они ждут? – удивился Барла.

Шанта и Драконья Погибель переглянулись. Шанта кивнул. Эгар почувствовал, как внутренности слиплись в тяжелый ком.

– Мне сказать ему? – прохрипел морской инженер. – Или ты сам?

Доктор заморгал под дождем.

– Что?

– Блокада, – мрачно проговорил Эгар. – Они здесь не для того, чтобы посылать кого-то на берег, а для того, чтобы закупорить гавань. Не дать нам выбраться. А остальная флотилия в это время высаживает десант где-то дальше на побережье, и он пойдет по суше, чтобы отрезать нам путь.

– Но ведь… это же… – Салбак Барла с разинутым ртом глядел то на Эгара, то на Шанту. – Мы должны предупредить капитана Ракана. И морпехов. Мы должны… мы…

– Забудь. – Эгар вцепился в перила и с сокрушительной силой сжал их, чувствуя, как его захлестывает гнев. – Теперь уже слишком поздно.

«Поверить не могу, что мы так сели в лужу».

«А кто мог такое предугадать, Эг? Здесь, в отсыревшей жопе мира? С чего этим уродам вообще беспокоиться?»

– Что значит слишком поздно? – Голос доктора теперь звучал жалобно, словно он был ребенком и дергал Эгара за рукав. Казалось, он доносится издалека.