Темные ветры империи

Я молча открыл задний багажник и не торопясь восстановил боевой потенциал единицы, называемой «Я». Во мне кипела лютая злость и еще обида. Я же, можно сказать, спас вас всех, а вы так со мной! Ну сами напросились. Теперь не обижайтесь. Вот теперь не обижайтесь! Ворье. Жлобы. Неужели они не понимают ничего? Или им совсем мозги отшибло? Есть же, на самом деле, какие-то нормы. Ну там, гость и все такое. Они же все видели, что я дрался. Не за себя — за них. Ребенка их спасал опять же. Урода этого, Профа, катал. Предупредил, в конце концов, о неожиданно быстро приблизившихся траках.

Сбросив пустые обоймы в багажник — потом разберусь, — захлопнул его и быстро отсоединил верхний, для чего и нужен-то всего шестигранный ключ-пятерка. Люди собирались в группы и смотрели издали за тем, что я делаю. Ну-ну, смотрите. Швырнув пустую оболочку под гусеницы тридцатьчетверки, я сел за руль. Самолета жалко. Можно было бы, наверное, попытаться его отыскать, но на черта он мне теперь? Для этого же придется к императору — я усмехнулся — идти с поклоном. Дескать, поможи, батюшка сирому да убогому, челом те бью. Ага! Щ-щас!

Я уже завел двигатель, полный решимости покинуть эту гостеприимную империю, когда вспомнил про еще одну функцию разведчика. Как будто кто-то прямо под локоть толкнул.

В силу некоторых обстоятельств наши техники выбрали военную, а не исследовательскую модель. Военные же все стараются сделать двойного, если не тройного назначения. Автомат у них не только стреляет, но еще и колет противника, бьет прикладом и режет колючую проволоку. Танк не только ездит и стреляет, но и под водой передвигается, а то и плавает. Привычка у вояк такая, из всего выжимать по максимуму.

Я включил аппаратуру и буквально сразу получил картинку, поступающую с разведчика. Чуть подстроил оптику — ба! Знакомая комната. Оружейная палата. Ах ты ж Саня! Ах ты ж сукин сын! Не допер ты. Не дотумкал. А ведь мог бы, я же тебе показывал что к чему. Или это Илье? Неважно.

Так вот, еще одной функцией разведчика является самоуничтожение с ограниченным радиусом поражения. То есть в нем не имеется дополнительных поражающих элементов в виде штатных осколков. Просто небольшой пластитовый заряд с радиодетонатором. Это я еще в училище учил. Надо же, не забыл. Сейчас проверим. Экран показал, что функция самоуничтожения может быть активирована.

Тут я заметил, что ко мне спешит сотник. Грязный, лицо в черной гари, только белки глаз блестят. Я приспустил боковое стекло.

— Император зовет, — выпалил он. — Пойдем.

— Некогда мне.

— Ну что ты, Попов? Куда собрался? Ты ж так нам помог. Мы хотели тебя поблагодарить, ну?

Я выразительно посмотрел на валяющийся багажник, из которого торчали остатки катапульты. Поблагодарили уже, благодарствуйте.

— Лично найду гадов! — яростно пообещал он.

— Скажи, чтобы ворота открыли.

Пару секунд мы в упор рассматривали друг друга. Боевые товарищи, блин. Не знаю, мне-то самому не видно, но, полагаю, что-то он в моих глазах прочел. Или угадал.

— Как скажешь, — пробормотал Илья и пошел к воротам.

Я медленно развернул машину, хотя во мне кипело жгучее желание сделать это лихо, с пылью из-под колес, и наплевать, если я кого задавлю. Но я сдерживался, отчего моя злость только усиливалась. Или мне так только казалось и хотелось? Не знаю. Но и к воротам я подъехал медленно. В них, распахнутые на моих глазах, ворвался рваный дымный вихрь. Я поднял стекло. Мне показалось, что на лице Ильи-сотника промелькнуло торжествующее выражение. Наверное, все же показалось. Я медленно въехал в раствор ворот. И ударил по тормозам.

Моста через ров не было.

Ах ты ж гад поганый! Ну теперь не обессудь! Сам напросился. Я-то уж было хотел простить обиду. Что с вас, убогих, взять? Живите, как умеете. Видно, не поняли меня тут. Сейчас объясню. Подробно.

Я медленно сдал назад, въехав под самую пушку танка. Они все еще ничего не поняли. Сейчас объясню. Потянул ручник на себя и нажал педаль тормоза, после чего дал газку. Первая скорость, вторая — двигатель утробно заревел. Я чуть прибавил оборотов и резко, одновременно убрал оба тормоза. И теперь втопил педаль газа в самый пол. Сердце моего мустанга хищно взревело, и он рванул с места, отбрасывая за себя землю и мелкие камни. Третья скорость — тахометр зашкалило.

Сколько в том рве? Метра четыре? Пять? Будь у меня разбег побольше, я бы даже не беспокоился. А так…

Машина у меня изрядно перегружена, и весь груз, естественно, сзади. Во время полета я почувствовал, как меня начинает понемногу заваливать на спину. Ну?

Я приземлился на задние колеса, но инерция не дала мне опрокинуться. Убедившись, что я по ту сторону, сделал резкий разворот с одновременным торможением, отчего чуть не оказался во рву, где все еще горело. Зато мне стали хорошо видны распахнутые ворота, в которых стоял Илья и еще кто-то. Некоторое время мы смотрели друг на друга. Ну что? А потом я дал команду на самоликвидацию самолета-разведчика.