Темные воды

Возможности бежать не представлялось. Витек тоже не захотел отпустить ее в обмен на деньги. Лысый не оставлял наедине с больными. Пациенты доставлялись бесперебойно. На пятый день Сашка была уже полностью измотана, сейчас она себя чувствовала так же, как после самого первого удаления опухоли в детстве. Но как бы ни уставала, она не могла проводить лечение в полсилы. Всегда выкладывалась на полную катушку. После каждого пациента падала в кресло и сидела, закрыв глаза. Но лысый не давал ей больших перерывов – полчаса, не больше. Когда она лечила Элю и Надежду Николаевну, ее силы, казалось тогда, восстанавливались быстро, и она чувствовала постоянный прилив бодрости, энергии, словно откуда-то шла подпитка, но сейчас все было по-другому. Может быть, оттого, что ее заставляли насильно лечить, к тому же практически без перерывов, или оттого, что приходилось работать под надзором недоброжелательно настроенного к ней человека, а может, просто оттого, что ее душа не лежала к этому сейчас, но она слабела с каждым днем. Надолго ее не хватит, а у лысого аппетит только разгорался. Если сейчас появится Лидия, она совсем не сможет защититься.

– Ты же целые дни только и делаешь, что спишь, я приезжаю к двенадцати, уезжаю в шесть, семь. Могла бы вдвое больше принимать… – сказал Семен сегодня.

Так он ее доконает. После сегодняшних четырех человек Сашка еле поднялась в свою комнату, кое-как ополоснулась под душем, вытереться сил не было, и она, не одеваясь, упала на кровать и накрылась большим полотенцем. Надо что-то делать… С этими мыслями она и заснула. Очнулась, когда в комнате было уже темно. Кто-то тихонько гладил ее ноги, живот… Сашка заорала и вскочила, но ее сразу свалили на постель чьи-то сильные руки.

– Молчи, телка, че орать-то, все равно мы с тобой одни в доме, – пробормотал парень.

Сашка поняла – это новый охранник, она его видела внизу, он сегодня заступил на дежурство первый раз. Видно, его забыли предупредить, что ее нельзя трогать. Ни Юрик, ни Витек даже не заходили к ней в комнату. Юрик почти все время дремал перед телевизором, а Витек без конца пытался шутить, когда она спускалась вниз, на кухню, ей даже стало нравиться посмеиваться над ним и его дурацкими, но беззлобными шутками. Она привыкла к этому и перестала днем закрываться в своей комнате, а сегодня долго проспала и не закрылась на ночь, хотя что его могло остановить и днем?

– Идиот, убирайся, тебе разве не сказали, что ты должен выполнять все мои требования, иди на свое место! – резко сказала она.

Его только разозлили эти слова, напрасно она так себя повела с ним.

– Щас я те покажу, где мое место, – он изловчился смачно поцеловать ее в губы, потом, придерживая ее одной рукой, другой начал расстегивать свои джинсы.

Сашка вытерла мокрый от его слюны рот. Она никак не могла выскользнуть из-под него, совсем ослабла за последние дни, ее трясло от страха и отвращения.

– Уйди, уйди, я тебя прошу, – она уже плакала и все пыталась его оттолкнуть.

– Щас уйду, я быстро, сделаю дело и уйду, – этого кретина уже ничто не могло остановить.

Сашка лежала перед ним совершенно голая, полотенце он давно отбросил. Она заорала во весь голос, продолжая отталкивать его. Парню это не понравилось, он влепил ей оплеуху, перстень на его руке сильно рассек ей губу.

– Не ори, дура!

– Помогите! – она кричала, не переставая, чувствуя во рту солоноватый вкус крови.

– Заткнись, я сказал! – он резко двинул ее кулаком в бок.

Сашка подавилась криком. От страха и бессилия у нее стучало в висках, она совершенно ничего не видела в темной комнате и, уже не надеясь ни на что, продолжая упираться в его грудь обеими руками, почувствовала, как сильно колотится его сердце… «Остановись! Остановись!» – потребовала она, не задумываясь, машинально, и тотчас, мгновенно, увидела его сильное, большое сердце, втягивающее и выталкивающее кровь, как насос, мысленно взяла его обеими руками и изо всех сил сдавила. Автоматически она и в самом деле сжала свои руки, впилась при этом ногтями в его кожу. Сердце было таким здоровым, крепким, упругим, никак не хотело останавливаться, прошло несколько секунд, а оно продолжало биться, трепыхаться. От страшного напряжения у нее зазвенело в голове, и вдруг там словно лопнула какая-то струна, девушка потеряла сознание. Она уже не почувствовала, как охранник удивленно замер, прислушиваясь к себе, но продолжая по инерции прижимать ее одной рукой, потом охнул, скатился на пол. Сашка лежала без сознания и не слышала, как он хрипел и стонал.

46