Темные воды

Все два года, которые она прожила с мужем, она никогда не чувствовала себя защищенной. Когда они расстались четыре с половиной года назад и когда годом позже развод был официально оформлен, она почувствовала настоящее облегчение. Она просто не могла приспособиться к жизни с мужчиной. Может быть, это была домашняя традиция семьи Мацубара. И у ее бабушки, и у ее матери судьба сложилась точно так же, вот уже в третьем поколении схожая история: семья из двух человек — мама и дочка. Икуко, которая сейчас держит Ёсими за руку, когда-нибудь, скорее всего, выйдет замуж и станет матерью, но Ёсими почему-то знала, что брак этот не будет долгим.

Лифт остановился, и двери открылись. Они стояли в коридоре и видели четыре квартиры слева и четыре справа от лифта, но не похоже было, чтобы в них кто-то жил. Этот дом, построенный четырнадцать лет назад, стал жертвой рокового дня, когда грянул экономический кризис.

Несколькими годами раньше, когда вчерне был набросан проект создания здесь высотного комплекса, этот жилой дом и другие дома смешанного назначения (полужилые-полуадминистративные) стали объектом земельных спекуляций. Но соседи боялись, что их одурачат, и потому возражали против сделки, а координаторы ни мычали, ни телились, и в результате мыльный пузырь лопнул и строительный проект растворился в воздухе. Примерно половину квартир в сорокавосьмиквартирном доме купили, но перепродать их было нелегко; двадцать квартир были сданы по стоимости ниже рыночной. Ёсими, услышавшая об этом от подруги, работавшей в риэлтерском бизнесе, всегда мечтала жить в доме с видом на море — вот она и ухватилась за эту возможность, оставив наемный дом в Мусасино, где она прожила столько лет, и переселилась в совершенно иную обстановку, на заново осваиваемую землю. Ей просто противно было оставаться в доме, где все еще стоял запашок ее мужа, да и потом сейчас, когда ее матери больше не было в живых, район Минато, где были все удобства для воспитания детей, лучше подходил для матери-одиночки и ее дочери. Издательство, в котором Ёсими работала, так же находилось почти рядом, так что самое лучшее во всем этом было то, что она могла сэкономить время на дорогу, посвятив его общению с дочерью.

Однако, въехав сюда, она обнаружила, что для многих владельцев квартир это было только вложением денег. Они сюда не собирались переселяться, и сейчас большинство квартир было превращено в офисы. И, само собой, ночью дом почти пустел. Пять или шесть одиночек жили здесь в собственных квартирах, но семья во всем доме жила только одна, на четвертом этаже, в квартире 405 — а именно семья Ёсими. Консьерж сказал, что раньше на втором этаже жила семья с девочкой того же возраста, что и Икуко, но они уехали отсюда год назад после какого-то трагического происшествия. С тех пор в доме не было детей, пока три месяца назад Ёсими и Икуко не переселились сюда.

Ёсими обшарила глазами пустой седьмой этаж в поисках лестницы, ведущей на крышу. Она обнаружилась справа от лифта. Крыша была выше всего одним этажом. Держа дочь за руку, Ёсими карабкалась по крутым бетонным ступенькам. Рядом с техническим помещением, где находился пульт управления лифтом, была маленькая железная дверь. Как оказалось, она была не заперта, и, когда Ёсими повернула ручку и подтолкнула дверь, та легко подалась.

Здесь было маловато места, чтобы назвать это «крышей». Это была тесная площадка меньше четырех квадратных метров, огражденная перилами на высоте в половину человеческого роста, с бетонными столбами по краям. Ёсими не сводила глаз с дочери, когда та подошла к ограждению, — казалось, один только вес твоей головы способен потянуть тебя вниз, если ты только осмелишься посмотреть отсюда на землю.

С этого столпа, устремленного в небо, запускали Ёсими и Икуко в легкий безветренный воздух свои фейерверки. Красные ленты рассыпались в сгущающихся сумерках. Внизу, справа от них, в темных водах канала дрожал отраженный фонарный свет, а напротив находился почти уже достроенный Радужный мост, связывающий Шибауру и Дайбу. Навершие моста, обозначенное красными огнями, сверкало как настоящий фейерверк.

Ёсими стояла и смотрела, а Икуко запускала свои маленькие петарды и визжала от восторга. И уже когда все петарды сгорели, превратившись в пепел, и когда мать и дочь уже собрались идти домой, обе одновременно, они повернулись к стене надстройки, внутри которой находилась лестница, а на крыше — резервуар с водой, и в маленьком водостоке, который пролегал у основания этой стены, увидели что-то вроде дамской сумочки. Не похоже было, что ее выронили, — скорее положили здесь намеренно. Действительно, кто мог бы прийти сюда и потерять сумочку?

Икуко подобрала ее. Как только она нагнулась и взяла ее в руки, из груди вырвался крик изумления:

— Тут киска!

В темноте было плохо видно, но в свете фонаря, горевшего на улице, можно было разглядеть изображение киски на дешевом материале сумки.

— Дай ее мне, — строго сказала Ёсими.