Темные воды

В Токийском заливе полный штиль, но идущие сплошным потоком в залив корабли пускают вокруг себя волны, и нас порой неожиданно потряхивает. У сына и дочери только что начались летние каникулы, и мы пустились в наше традиционное летнее плавание. Дети на седьмом небе от счастья, но жена не в состоянии понять прелести такого отдыха. Приученная к более изнеженной обстановке, она привыкла, что ей прислуживают, поэтому жизнь на яхте кажется ей трудной. Кроме того, стоять ночные вахты никому не в радость. Опасаясь солнечного ожога, она выходит на палубу только в широченной соломенной шляпе. Это не совсем то, что подходит для яхты...

А вот из обоих моих детей вышли первоклассные яхтсмены. Такашия особенно порадовал мое сердце, получив высший разряд во всеяпонских школьных соревнованиях по вождению яхты. Йоко учится еще в младших классах, но она уже заняла третье место в Открытой школьной регате. Ну и пусть, что там было всего четыре участника!

Оба они не могли бы лучше выполнять свои обязанности. Не знаю, что бы я без них делал. Жена своих функций не потянет, но если детишки ее прикроют, тогда, я надеюсь, мы все получим удовольствие от этого плавания в открытом океане.

Потому-то нам придется в этот раз плавать дольше, чем предполагалось вначале. Это будет десятидневное плавание, до острова Титидзима и обратно. А может, обойдем и сам архипелаг Огасавара? Нет, это в следующий раз.

К тому времени, как он дочитал до этого места, у Кацуо уже сложилась картинка хозяина яхты и его семьи. Сын — в старших классах, дочь — в младших... Значит, родителям где-то за сорок. Сын — в школьном яхт-клубе. Дочь, где-то, наверное, одиннадцати-двенадцати лет, без ума от моря. Еще у него есть жена, которая, будучи особой изнеженной, жизни в море не любит. Семья производит впечатление не только состоятельной, но и счастливой. Кацуо не знал, чем зарабатывает на жизнь глава семейства, но не похоже было, что он служащий, получающий только зарплату, если он может позволить себе десятидневный отпуск в это время года и если может содержать такую роскошную яхту. Должно быть, он владелец собственной фирмы или преуспевающая персона свободной профессии.

При чтении этого судового журнала зависть Кацуо к этим людям улетучивалась. Видя, как откровенно, не смущаясь, пишет хозяин яхты о своей любви к жене и детям, он не мог, как прежде, злиться на эту семью из-за ее привилегированного положения. В этом журнале было нечто жизнеутверждающее, он поднял настроение Кацуо. В рыбацкой деревне, где прошло его детство, он таких семей не видел. Родители его все время грызлись как кошка с собакой, и у них не было денег, чтобы купить машину, а не то что роскошную яхту. Кацуо, второго из четырех детей, никогда не отдавали ни в какие студии, ни в какие спортивные кружки, и он не мог припомнить, чтобы родители его за что-либо хвалили. В отпуске семья не провела вместе ни одной ночи. Жизнь, описанная в судовом журнале, воплощала столько идеальных семейных добродетелей, ни одна из которых его собственной семье присуща не была. Может быть, эти яхтовладельцы выглядели даже чересчур совершенными.

Но на третий день, вдали от порта, идиллическую атмосферу вояжа стали нарушать кое-какие сложности — пусть даже излагалось все это без излишнего драматизма. У отца семейства появились дурные предчувствия, и он говорит об этом на страницах журнала.

23 июля. Воскресенье. Облачно, временами дождь.