Темные Волшебники. Часть вторая. Сила

— Мы знаем множество примеров родительской любви, Гарри. Слепая, как у твоего отца, — следом за чаем обратно запросился и сам желудок. — Весьма… распыленная, как у твоей матери. Безоговорочная или в чем-то выборочная, как в семьях мистера Уизли и мистера Малфоя. Она бывает разной. И безумной, ушедшей за грань помешательства.

— Что он сделал? — коротко спросил Поттер.

Коротко, потому что тошнота не отступала, и слишком длинные предложения строить было чревато.

А еще потому, что Гарри не видел смысла разжевывать все причинно-следственные связи и обстоятельства. И так все ясно: виноват был Фицджеральд Сорвин, и хотел он, естественно, как лучше для своего сына.

Так Джеймс Поттер обычно поступал — вот Джереми сейчас с этого лучше, а на других плевать ему с высокой колокольни. И на то, что потом будет — тоже плевать.

Хотела как лучше — да, но получилось-то как обычно.

— Джеральд использовал то, что сделали до него — магические потоки. Те, что связывают всех магов Триады и обеспечивают линейное наследование силы. Поскольку его сын не ушел на ту сторону — сильная душа человека, погибшего насильственной смертью, обычно противится упокоению — у Джеральда образовалась прекрасная возможность сделать что-нибудь, что непременно усугубит ситуацию.

— И он, конечно, сделал.

— Прикрепил душу бедного неупокоенного мальчика к магическому потоку. И обеспечил ему этим постоянное перерождение.

Сосуды Душ.

В ушах аж зазвенело. Гарри зажмурился и помотал головой для верности. Звон не проходил.

Это Фоукс, оказывается, стучался снаружи в окно. Пришлось впустить.

Думать о Фоуксе — принесло же дурацкую птицу, сейчас опять обрыдает с ног до головы и будет выпрашивать прощения за недобитого василиска… кстати, а как там Ангуис? — было гораздо проще.

Проще, чем, например, представить, что есть на свете люди, которым хватает наглости и ума вытворить такое, что даже волшебникам кажется невозможным.

И что они все — поколения и поколения — копирка, снятая с чьей-то души.

— В минуты величайшего горя и потрясения людям свойственно хвататься за соломинку. И не важно, что именно эта соломинка окажется той последней каплей, которая переломит спину груженому слону. Великое счастье, когда такую «соломинку» не удается воплотить: страдания со временем проходят, память сглаживается, люди идут дальше. Но у Джеральда под рукой были двое оставшихся магов Триады, неупокоенный дух сына и его же голова. И обширные архивы Знающих, над которыми он работал очень давно — как раз из-за своего интереса к вопросу искривления магических потоков. Все факторы сошлись в одном месте, и уже несколько сотен лет он пытается сделать для сына то, свидетелем чему у Тома Риддла ты стал недавно.

Гарри нарочно ждал еще одной паузы в монологе директора, чтобы спросить. Не прерывал. Просто терпеливо ждал. Как тогда, на кладбище с Волан-де-Мортом.

Не надо бежать вперед Хогвартс-Экспресса.

Не надо бросаться грудью под «Аваду».

Не надо торопиться и лезть выяснять никому ненужную правду. И тогда никогда не узнаешь, что…

— Получается мы — копии?

Разговор выматывал. Но надо терпеть, особенно, если они, наконец, перешли от далеких и чужих проблем к куда более близким и личным.

— Во-первых, это называется «реплики», — поправил его Дамблдор. — Во-вторых, и да, и нет. До момента получения силы, так называемого «Вступления в силу», мы — это мы. Те личности, те сознания, которые были воспитаны в своих семьях под влиянием своих сред.

— А потом?

— А потом Знающий, ответственный за данную Триаду, должен простимулировать процесс принятия силы. Сначала кандидатам даются сутки на подготовку к принятию силы — нечто вроде разминки, даже разогрева мышц, если можно привести такую аналогию.

— Сутки… Получается, тот ритуал, что вы проводили для вызова духов, профессор. Тот, где «Именем моим…» и так далее. Это же была как раз стадия подготовки, так? Сутки, которые, якобы выделены душам Триады в нашем мире, — теперь уже Гарри нависал над столом, упершись ладонями в столешницу. Нависал над Дамблдором. — Но вы сами недавно говорили, что никакие души не…

Стоп.

Стоп-стоп-стоп.

Дамблдор говорил, упокоенные. Он говорил о призыве с Той стороны. О душах, которые, по идее, переходят во что-то иное.

Ни слова о душах, которые так и не покинули этот мир, ни во что и никуда не перешли и вообще завязаны на неких магических потоках.

— Дело не в словах — это просто слова, Гарри, — устало ответил тот. — Дело не в моем участии. Ты снова путаешь повод, причину и сопутствующие обстоятельства. Вы открываетесь силе сами, дело Знающих — только направить. И если бы Джеральд ничего не менял, после вашего решения действительно было бы дано время подготовиться к принятию новой силы. Я понятия не имею о ее объемах, природе и особенностях, и мне только известно, что за эти сутки вы должны целиком и полностью истощить свой магический резерв. Якобы, тогда станет легче ее принять.

— Но мы, получается, его и истощили. Драко — использованием щита, я — поглощением магии на области квиддичного поля…