Темные Волшебники. Часть вторая. Сила

— Ну, то, что мы собираемся сделать (да-да, не удивляйся, я тоже буду участвовать в этой затее) — это не подрывная деятельность, а предупреждение заведомо провальной ситуации. Обстановка такова, что сейчас опасно пытаться проводить какие-либо серьезные черномагические ритуалы — слишком уж серьезно за этим после побега стали следить Министерство и Аврориат, за что, кстати, надо отдать им должное. Так что ничего плохого мы не сделаем. Теперь, что касается уничтожения дневника. Ничего особенного я в этом тоже не вижу — зачем Темному Лорду конкурент? Ему и Дамблдора с Министерством хватает по горло! А тут еще и сильный, амбициозный молодой маг… да вам Волан-де-Морт еще спасибо сказать должен! Так что, видишь, тут ты тоже с пользой для дела поступил. Вот с Философским камнем неувязочка вышла… но, думается мне, и в этом случае можно выкрутиться. Вы же рассказывали, что осколки того магического зеркала, в которое был заключен Камень, остались? Если их собрать вместе, да еще и попытаться воссоздать чары хранилища и расширения пространства, которые на них Дамблдор наложил… может и Камень удастся добыть. А вот, кстати, и отговорка: вы, таким образом, очень ловко его увели прямо из-под носа у нашего директора.

— Дамблдор его уничтожил, — заявил Поттер.

— Это он вам так сказал, — фыркнул Маркус, буквально окрыленный пришедшей ему в голову идеей. — Как он мог уничтожить Философский камень, когда тот находился внутри зеркала, а оно было разбито на куски? Э, нет! Все не так просто!

— Ну ладно, предположим, со мной все ясно, — Гарри решил свернуть со скользкой темы возвращения Философского камня. — И с тобой, дай Мерлин, вроде разобрались. А Дерек-то с Като, я все никак не пойму, с чего за это взялись? Я до сих пор помню, как года два назад, первого сентября, когда нас только что распределили, Катрин заверяла, что на свою мать она ни слухом, ни духом…

— Она сказала только, что воспитывалась без чуткого материнско-отцовского надзора, а о том, чему ее там учили, никто ничего не говорил. А ты сам хорошенько подумай, о чем будет с самого детства слышать дочь знаменитой, иначе не скажешь, четы Лестранжей? Вот и пораскинь мозгами, Поттер, ты как никто другой знаешь, что все начинается именно с детства.

— Больно складно ты все расписываешь, — вздохнул Гарри, устало потирая виски. Разговор получался очень далеким от того, каким он изначально задумывался.

— Что ж поделать? Ты, Поттер, просто главное вовремя сделай правильный выбор, — продолжал свои наставления Маркус. — За других не думай и беспокойся в первую очередь именно за свою голову.

— Что-то я за тобой такого исконно слизеринского хода мыслей раньше не замечал… Флинт, это точно ты?

— Точно-точно, можешь не сомневаться. Просто если я люблю, скажем так, производить на людей несколько… специфическое впечатление, это вовсе не значит, что я на самом деле балагур и каждой бочке затычка.

— Предупреждал меня Мальсибьер — и у тебя мозги имеются на месте. А я еще ему не верил… — съязвил мальчик.

— Ты зубы мне тут не показывай, Поттер, я ведь тебе дело говорю. Ну, скажи, разве не убедительно факты выглядят, а? Подумай хорошенько, кто все равно в конце в выигрыше останется?

— Это ты меня сейчас вот так, в наглую, агитируешь? Хочешь, чтобы я влился в вашу дружную компанию почитателей Лорда? Так если вы все такие умные, с чего же Снейп и Малфой-старший вас не поддерживают, а? Уж кто-кто, а они спинным мозгом чуять должны благоприятную для возрождения Волан-де-Морта ситуацию.

— Да закостенели они все уже просто от своей хорошей жизни и ничего делать не хотят! — вспылил Маркус. — И им за это бездействие ничегошеньки не будет в отличие о нас. Снейп, как всегда, свалит все на Дамблдора, а Люциусу Малфою никто даже претензий не предъявит. Только им, Поттер, можно снисходительно на наши копошения поглядывать и в ус не дуть! — в глазах старшекурсника вспыхнул фанатичный огонь. — А такие вот, как мы с тобой, если хотим потом пробиться куда-нибудь и жить нормально, должны сначала что-то значимое сделать!

— Не убедил, — процедил Гарольд, старательно удерживая в мыслях воспоминания об их разговоре в Дамблдором после второго курса.

— Идиот! — рявкнул Флинт. — Думаешь, я не знаю, чего ты упираешься? Друзей предавать своих не хочешь, вот в чем дело! Считаешь, что они за тобой куда угодно пойдут? Ан нет! Малфой, чуть запахнет паленым, вернется под крылышко к своей семейке, которая его перед Лордом легко отмажет. Для Уизли все еще проще — Дамблдор и не таких предателей в свои ряды обратно принимал. Думаешь, они ничего не знают? Малфой со своей эмпатией уже, наверное, давным-давно все вызнал, а перед Уизли Дерек сам раскрылся. По-глупости конечно, случайно недоглядел кое-чего, но это не главное. Твои дорогие друзья просто прикидываются лопухами! Сейчас тебе ничего не сказали, значит, и в будущем молчать будут. А в результате, Поттер, ты еще и в одиночестве останешься — ни туда, ни сюда. Вот тогда и вспомнишь мои слова, а поздно будет!