Темные времена

— Спасибо, — бормочу я, подписывая всё, что мне нужно было подписать, а затем позволяю им осмотреть меня, чтобы убедиться, что я ничего не ношу с собой. Я следую за пожилой медсестрой сердитого вида в сад, куда пускают посетителей.

Я сразу же увидел своего брата, и за неделю, что я его не видел, он стал выглядеть лучше. Его лицо стало более светлым, хотя, похоже, он испытывает сильную боль. Это связано с прекращением приёма наркотиков. Сначала всё идет по спирали, но потом всё возвращается на круги своя. Тем не менее, ему становится лучше, и это всё, что имеет значение.

Медсестра подводит меня к столу и бормочет: «полчаса», — прежде чем исчезнуть в саду с другими пациентами.

Я сажусь напротив своего брата, и его глаза, точно такие же, как у меня, уже пронзают меня насквозь.

— Ты привлёк моё грёбаное внимание, — шипит он. — Что, чёрт возьми, ты делаешь, Дакода? Кроме как играешь с огнём. Ты понятия не имеешь, во что ввязываешься.

— Во-первых, — рычу я, наклоняясь ближе, — ты мой брат, и если ты пойдёшь ко дну, я пойду с тобой. Что я пытаюсь здесь сделать, так это убедиться, что ты не проиграешь. Насколько всем известно, я — это ты. Никто не знает, что ты здесь.

Его брови поднимаются.

— Что, к чертям, ты наделал?

— То, что необходимо для твоей безопасности. В какое бы дерьмо ты ни вляпался, это опасно.

— Это также не твоя грёбаная забота.

— Брэкстон, мы с тобой оба знаем, что я от этого не отступлюсь. Я могу уйти отсюда и сделать все самостоятельно, обдумывая каждый шаг на своём пути, или ты, чёрт возьми, можешь прикрыть мою спину и помочь мне. Скажи мне, что мне, блядь, нужно знать. Скажи мне, какого хрена у тебя на складе хранится оружие?

— Так ты, блядь, нашёл его? Ты кого-нибудь взял с собой? Кто-нибудь ещё видел его?

— Нет, и я не планирую вовлекать в это кого-либо ещё. Я живу в твоём доме, сейчас один, и это только вопрос времени, когда кто-нибудь придёт тебя искать. По крайней мере, я так предполагаю, и окажусь прав, да?

Он сжимает челюсти, и я чертовски хорошо знаю, что прав, потому что выгляжу точно так же, когда меня прижимают к стене, и мне некуда идти.

— Как уже сказал, — продолжаю я, — я твой брат, и люблю тебя, но я сделаю необходимое с твоей помощью или без неё, и ты ни хрена не сможешь с этим поделать. Я предпочитаю сохранить свою жизнь, поэтому предпочёл бы твою помощь, но, как уже сказал, я сделаю это, несмотря ни на что.

— Ты, блядь, сумасшедший, Дакода, — шипит он. — Ты ни хрена не понимаешь!

— Тогда введи меня в курс дела, — рычу я. — Расскажи мне, что ты, чёрт возьми, делаешь.

Он выдыхает, проводя рукой по волосам.

— Ты собираешься убить себя.

— Если это значит, что ты будешь целым и невредимым, так тому и быть.

— Блядь, — рычит он. — Блядь. Ладно, я расскажу тебе, но только потому, что не собираюсь взваливать это на свои плечи, если ты, блядь, умрёшь. Если ты решишь ввязаться в это, знай, что риск чертовски велик.

Я киваю.

— Для чего это оружие?

— Я его украл.

Блядь.

На хуй.

Ебать. Меня.

Я этого не ожидал.

Это многое меняет.

Блядь.

— Какого хрена, это же оружие стоимостью в сотни тысяч долларов. Чёрт возьми, о чем, к чертям, ты думал?

— Я не думал, — рявкает он. — Был напуган, и в то время это казалось чертовски хорошей идеей. Это было не так.

Конечно, это было не так.

— Начни с самого начала и побыстрее. У нас осталось всего двадцать минут.

— Начал торговать, нашёл способ заработать наличные, достал наркотики, всё казалось нормальным. На рынке появился новый наркотик, приносивший больше денег, но это означало, что приходилось иметь дело с большими шишками. Я занялся этим, познакомился с людьми, подумал, что это даст мне столько денег, сколько я хотел. Поначалу это было чертовски невероятно. Я хорошо поработал, углубился в это дело, поднялся на более высокую ступень и начал торговать тяжелее. Но я был зависим и попадал в неприятности, принимая наркотики, хотя должен был их продавать. Все стало выходить из-под контроля, и я задолжал некоторым важным людям большие деньги.

Чёрт возьми.

— Итак, когда человек, управляющий операциями, попросил меня перевезти для него груз через границу, я согласился. Оружие. Большие деньги. Он намеревался хорошо заплатить мне за него. Но я никогда, блядь, не собирался отдавать это ему. Я был под кайфом, в отчаянии, чертовски глуп. Думал, что если украду партию, то смогу её продать. Я бы смог заплатить за наркотики, которые так отчаянно хотел, расплатиться со всеми и уйти навсегда с охренительной кучей наличных. Больше, чем он предлагал. Я знал людей, у меня были связи, в то время это казалось хорошей идеей…

— Ни хрена себе хорошая идея.

— Я был под кайфом, зависим и в отчаянии, — рычит он. — Пойми, мой мозг тогда работал не так, как сейчас.

— Что случилось?