Темные зеркала

— Прямо перед вами. Неужели не видите?

Они увидели, но поверили не сразу. Какой-то деревенский погреб едва возвышался над песчаной почвой, и это — «Свободный Труд»?

Открылись воротца, экипаж с трудом заехал в шлюзовую камеру. Тесно.

— Бараки устроены внизу, вроде землянок. Дежурный сейчас откроет вход. Вы пока переключитесь на свой воздух, все-таки — поселение, гигиена отстает. — Зарядин первым отсоединился от бортовой батареи.

Открылся не вход, а — лаз. Во всяком случае, пригнуться пришлось чуть не в пояс. Крышка задвинулась, и всех окружила тяжелая смесь запахов. Испарения, испражнения и разложение. Лукин, который, подражая Шарову, не подключился к неприкосновенному запасу, подумаешь, десять секунд не дышать, теперь торопливо прикреплял свободный конец воздуховода к коробочке. Вот, значит, почему НЗ так мал, чтобы не задерживались особенно.

Шаров боролся с подступающей дурнотой. Если люди дышат этой дрянью все время, то сможет дышать и он. Столько, сколько нужно. Ничего, князюшка, мы в Департаменте людишки привычные, претерпим и это.

Из полумрака показался карлик.

— Дежурный по поселению докладывает: выход на добычу русина плановый, больных нет, происшествий нет.

— Это ты, что ли, дежурный? — Шаров смахнул слезу. Больно едкий этот дух.

— Так точно. Дежурный по сводному отряду Пальчиков, номер три тысячи двадцать шесть, прощеный сын предателей. Счастлив служить Отчизне!

Обвыкнув с полумраком, Шаров разглядел, что карлик — всего лишь ребенок. Мальчик, судя по фамилии.

— Ну, веди, прощеный.

— В оранжерею?

— Можно и в оранжерею. — Зачем он, собственно, здесь? Ясно ведь, что никаких новых фактов не добудешь. Умерли все. — Представить себе место происшествия, проникнуться атмосферой события? Горазд ты, капитан, на психологические выверты. Лучше бы на охоту с принцессой Марса пошел.

В оранжерее на освещении не экономили: световоды просто закачивали солнечные лучи с поверхности сюда, в пещеру. Сталактиты и сталагмиты, совсем как под землей. С маленькой буквы земля или с большой?

— Поселение создали на месте карстовых пустот, — Зарядину надоело быть сторонним наблюдателем, — Благодаря этому здесь и решили провести работы по «легким», объем позволяет.

Кислорода в оранжерее было достаточно, но запах стоял совсем уже нестерпимый. Все, убедился, капитан? А на что ты надеялся, навозца с Земли подбросят, суперфосфата, туков? Уходи отсюда. У-хо-ди.

— Покажи-ка мне, где вы тут живете. — Жалкая попытка бежать с достоинством. Жалка сама идея о каком-то достоинстве здесь.

— Живем мы хорошо, спасибо Отчизне. — Карлик (было легче, представляя, что это — карлик) вывел их назад, в щадящий полумрак. — Это — спальный зал.

Нары в три уровня. Ничего — детишкам просторно.

— А тут кто спит, передовики, ударники? — Лукин высмотрел угол, где было попригляднее.

— Да. Большаки наши. Ну, и гарем ихний. Большаки у нас хорошие, зря не обижают.

— Когда вернутся-то все?

Карлик недоуменно посмотрел на Шарова.

— По гудку, конечно. Как гудок будет вечерний, так и вернутся.

— Поселение занято на руднике Былинный, — пояснил Зарядин, — Как раз по ним работа. И добыча у них не хуже, чем у взрослых. Они юркие, в любое место доберутся.

Все, капитан, увидел, что хотел, — и до свидания.

— Будете осматривать техническую зону? Там насосы, резервные запасы воздуха. Или пищеблок? — Воздух в коробочке Зарядина торопил.

— Пожалуй, достаточно. Пора возвращаться.

Подключившись к батарее экипажа, Шаров дышал жадно и долго. Прачечная для легких. Для души. Вам подкрахмалить? Погладить? Заштопать? Можно в кредит, постоянным клиентам скидка.

— Назад, в город? Или хотите рудник посмотреть? Можно просто с местностью ознакомиться, — Зарядин давал возможность прийти в себя. Спасибо, санитарный ответственный, мы уж как-нибудь сами.

— В город. В Алозорьевск.

Запыхтел двигатель, раскрылись воротца. Обратный путь экипажу давался с трудом, он то почти останавливался, взбираясь на крохотную высотку, то дергался в отчаянном рывке при спуске. Может, кажется? Проекция собственных эмоций на окружающую реальность?

Наконец, вожатый совсем остановил экипаж и проговорил что-то в переговорную трубу.

— Неполадки, — коротко перевел Зарядин. — Сейчас попытаемся устранить.

— Знаем мы эти неполадки! — Лукин по-прежнему не доверял: Зарядину, вожатому, Марсу. Верная линия, если хочешь жить, расти, развиваться. Не доверял — и как накаркал. Пыхнуло что-то, зашипело, и крик водителя, пронзительный в этом разряженном воздухе, пробился сквозь стенки кабины.

Зарядин отреагировал мгновенно: ловко отключившись от бортовой батареи, он выскочил наружу, и, пока Лукин и Шаров пытались разобраться в своих трубочках-воздуховодах, быстро затащил вожатого в салон.

— Паром обварило. — Санитарный ответственный действовал скоро и споро — обмазал лицо вожатого какой-то вонючей пеной, уколол шприц-тюбиком прямо сквозь грубую материю наружного костюма, переключил на батарею экипажа, — Ничего, ничего, бывает. Ты уж потерпи.

— Там утечка… Утечка в паровой системе, — пробормотал водитель.