Темные Знамения

Альдред обрадовался. Делить жизненное пространство с Рутгером ему не хотелось ни часом больше. Закончив с Флэем, врач обратился к Зальцу. Тот был честен и описал все свои страдания в красках. Новичок не слушал его.

Фантомные боли до сих пор шли за ним по пятам, но ему казалось, это не повод отказывать себе в службе на новом месте.

Лазарет Альдред покинул незадолго до завтрака. Рацион у персекуторов особый, построенный на изобилии пищи животного происхождения.

Когда как в Круге утром кормили ячменной, рисовой или шумайской кашей, здесь подавали на человека глазунью из трёх яиц на топлёном сале, немного квашеной капусты и непонятных трав, а также добротный кусок жирной свинины размером со среднюю ладонь. Чрезмерно плотный завтрак — у Альдреда аж загорелись щёки. Но чувствовал он себя сытее некогда. Лишь немногим позже он понял, зачем подавали такую пищу.

Джакомо делла Колонна заметил новобранца, едва тот, получив порцию, стал искать своих. Капитан махнул ему и сказал:

— Садись рядом.

Флэй так и сделал. Они поздоровались и принялись есть:

— Чего пришёл так рано? — осведомился командир, проглотив ломоть мяса. — Ещё же мог полежать в лазарете. Не к спеху…

— Я не для того дрался вчера, чтоб отлёживаться, — пошутил новобранец.

— Силы воли тебе не занимать, — отметил Колонна и добрался до эспрессо, горького и крепкого. Он хлебнул и охнул. Как и любой коренной житель Полуострова, утренний кофе Джакомо обожал всей душой.

Альдред последовал его примеру и попробовал свой, добротно сваренный.

Культурные особенности Церковь учитывала, где бы ни основывала корпуса. Поэтому здесь они не скупились на дорогостоящие заморские напитки.

Вышестоящие старались грамотно внедрять их в ежедневное употребление, чтобы это не сказалось на работоспособности инквизиторов дурным образом. Всё хорошо в меру, только бы не шло наперекор давно устоявшимся блюдам в рационе каждого отдела.

Заметив, что Флэю с непривычки стало не по себе от завтрака, Джакомо мягко похлопал его по спине и велел:

— Ешь. Ешь. Набирайся сил. Сегодня у нас будет насыщенный день.

— Хорошо-хорошо, — не стал спорить Альдред и всё-таки затолкал в себя остатки пищи. Рядом сидели другие персекуторы из «Гидры». Новичок познакомился с ними, но пока решил не сближаться: оставил это на свободные часы вечером.

Едва время завтрака подошло к концу, капитан велел подчинённым строиться. Альдред еле выполз из-за стола. Когда персекуторы сгруппировались в ряд, Колонна повёл их за собой. Другие отряды принялись упражняться, облепив снаряды во внутреннем дворе. А они спустились по узкой лесенке на песчаную косу. Новичок чудом не свалился на скалы.

Их ждал целый час пробежки.

Для Альдреда это стало настоящим испытанием. Никакая атлетика несколько раз в неделю и близко не стояла. Есть — и сразу пускаться в бег он не привык. Пытался изо всех сил не отставать от Озорио, к которому прибился, но тот бежал слишком быстро. Что хуже, до них то и дело добирались морские волны, обрызгивая с ног до головы.

— Проклятье! — кричал Флэй.

Колонна его нагнал и, бегая на месте, сказал:

— Выше нос! Это ещё цветочки. Скоро еда утрамбуется, не переживай.

— Охотно верю, — проворчал новобранец и побежал рядом с ним. В животе засвербело, и казалось, будто внутрь желудка запихнули камень.

Едва персекуторы размяли мышцы на песке, Джакомо натравил их на перекладины. И ведь не соврал: Флэю казалось, капитан его смерти хочет. Однако вскоре понял, что он просто не привык, ведь остальные безропотно выполняли всевозможные упражнения.

Издеваться над Альдредом Колонна не собирался. Сколько раз подтянулся разными хватами, столько подтянулся — ещё всё впереди. Тем более, что Флэй в целом показывал результаты на удовлетворительном уровне.

— Так держать! Выше! Быстрее! Сильнее! — подзуживал его командир в перерывах между хитрыми трюками, которые исполнял сам.

Уже физически развитый, Джакомо тренировался по-своему. Со стороны все его упражнения казались цирковой околесицей: всякие акробатические и атлетические премудрости. Похоже, всё то, через что проходили подчинённые, в его случае являлось не более чем детским лепетом.

Альдред потерял счёт времени. Он не мог ответить, сколько раз и как отжался, как много приседал или проходил по внутреннему двору гуськом. Не знал число подходов, когда забирался на высоту, прыгал через препятствия, ходил по ним, ползал под рыболовной сетью и перебрасывал себя через козла. Сколько перетаскал вёдер с водой.

После подъёма тяжелющих гирь Альдред стал, как квашня. Конечности нехотя слушались его, в ушах стучала кровь, а пот всё тёк и тёк. Лёгкая одежда для физических упражнений, в которую он переоделся после ухода из лазарета, промокла до нитки.

Вонял он до жути. Что странно, только один раз отошёл отлить.

Благо, солнце подсушивало вещи, а время от времени давали напиться из ведра.

Одно Альдреда радовало: ещё никогда он не чувствовал себя таким живым.

— Молодцом! — подбадривал его Колонна. — Для первого дня ты делаешь большие успехи, ликвидатор.

Флэй не мог говорить и лишь отрывисто кивал, задыхаясь.