Темные Знамения

Глядя на них, Гараволья хмыкнул: они сами подписали себе смертный приговор.

— Пе-е-е-пе?.. — нараспев позвал его алхимик.

Дважды повторять собаке не пришлось. Она прекрасно знала, чего ждёт от неё хозяин. Баргест чуть припал к земле, глухо зарычав, затем пустился в лай и бросился прямо в стан врага, идя на таран.

Солдаты решили отойти, в ужасе осознав, что им предстоит. Пёс подпрыгнул и повалил наземь замешкавшегося воина. Тот только и успел, что выставить перед собой руку. Пепе впился в неё зубами, резко мотнул мордой, выдирая её из локтя. Бедолага взвизгнул от боли. Его взор потонул в раскрывшейся пасти баргеста.

Погонщик не рассматривал Флэя как цель, представлявшую особую угрозу. Так что слон продолжал мерно идти к Альдреду. Один из копьеметателей решил закончить комедию как можно скорее. Велел наезднику пригнуться и метнул дротик в инквизитора.

Ликвидатор увидел пилум в свете заката и, не переставая бежать, развернулся боком. Дротик пролетел мимо и, дрожа, упёрся в землю. Глядя на него, персекутор вдруг сообразил, что с ним можно сделать. Он побежал к дарёному снаряду, перекинул из руки в руку оружие, и взял пилум.

Копьеметатель пробубнил себе что-то под нос и пошёл за другим дротиком. Его сменил товарищ, уже готовый к броску.

Альдред подхватил поудобнее короткое копьё и метнул в погонщика. Без него, слышал он, слон станет совершенно неуправляем. И быстро.

Элефантерия — не самое лучшее решение против пеших бойцов. Тримоген обычно натравливал боевых зверей на кавалерию, которую те раскидывали с завидным успехом. Конечно, прок с них был, когда речь заходила о скоплении противника. Но против этого гиганта выступил только Альдред. И, помня энциклопедии, он знал, в чём его преимущество.

Разрезая воздух, дротик устремился к погонщику. Тот увернулся, иначе бы схлопотал снаряд прямо в шею. Пилум залетел в корзину с копьеметателями — и угодил в живот одному из стрелков. Соприкосновение породило настолько сильный импульс, что нежданную мишень попросту сбило с ног.

Тримогенянин рухнул на пол, вереща. То сгибаясь, то разгибаясь. В тесном пространстве другие никак не могли ему помочь. А если кто-то попытается вынуть пилум, горе-стрелок безнадёжно истечёт кровью и умрёт. Поэтому его просто оставили умирать и затаились. Теперь копьеметатели подумают пару раз, прежде чем высунуть свой нос.

Наездник не на шутку вспылил, чуть было не погибнув. Он, что есть силы, начал бить ногами по шее слона, и тот, издав гнусавый вопль, ускорился. Под ногами Альдреда тряслась земля. Он должен был что-то предпринять, иначе его просто затопчут.

Флэй продолжил бежать навстречу, на ходу раздвигая копьё Кайи. Для натасканного слона являлось очевидным, что от него хотел погонщик. Зверь чуть наклонил голову, ненароком намекая: перво-наперво в ход пойдут бивни.

Персекутор уловил подсказку гиганта, готовясь к прыжку. Слон ещё сильнее повернул массивную голову, когда их разделяло шагов пять, и мотнул ею вбок. Но Альдред успел проскользнуть. Он бросился чуть ли не под стопы к великану, будто хищная кошка. Хобот лишь немного прошёлся по его шевелюре. Животное так и не поняло, куда подевался двуногий. Был — и не стало.

Временем на промедление Альдред не располагал. В опасной близости от его головы, надвигаясь, показались задние конечности гиганта. Всё такой же ловкий, как в сане репрессора, он без рук поднялся на ноги. Миг — и копьё плотно вошло в брюшные мышцы слона. Кожу и жир инквизиторский сплав пронзил с лёгкостью, хоть и чуть увяз, но добрался до плоти, пуская кровь.

Насколько хватало сил, Флэй провернул копьё, оставляя слону рваную рану. Он быстро выдернул оружие и увернулся в сторону. Заблаговременно. Гигант верещал, мотался из стороны в сторону. Да так, что погонщик не мог его успокоить и лишь чудом удерживался на шее зверя. Животное топало ступнями, сотрясая землю.

Беснование великана говорило о том, что он вошёл в муст.

Глава 17-2. Гигант

Муст — особое состояние боевой ярости. Причём не наездник вызвал его — соответственно, не он его контролировал. И пока животное не добьётся своего, не успокоится.

Ощутив резко возросшую опасность, Альдред стал боком откатываться прочь, лишь бы слон по нему не прошёлся, оставив после себя кровавую лепёшку. Несмотря на зреющую под собой свирепость, один из копьеметателей подбежал к краю корзины, увидев инквизитора. Хотел покончить с ним, пока тот наиболее уязвим. Но что-то пошло не так.

Слон слишком резко развернулся мордой к персекутору. Стрелок попросту выпал с воплем из корзины. Тяга к жизни возобладала над здравым смыслом. При падении тримогенянин пытался вбить пилум в плоть гиганта и тем самым повиснуть, забраться обратно. Не вышло. Зато наконечник больно оцарапал животному бок, пуская кровь.

Исполина царапина лишь раззадорила. Огромные плоские уши ходили ходуном, подсказывая, куда упал мелкий вредитель. Стрелок шлёпнулся на задницу. У него заломило копчик. Он думал только о нём, пока над ним не нависла тень с бивнями.