Темный час

Три дня назад ее объявили кронпринцессой. Но сейчас ей придется быть королевой.

– Ашиль?

– Невозможно!

– Этого просто не может быть!

– Это может быть, – с нажимом говорит она, повысив голос для того, чтобы перекричать взволнованных магистров, – потому что это правда. Всем нам известно о пророчестве Лиадан. Разве не потому мое рождение ознаменовало начало Века Девы? О его возвращении было известно едва ли не за столетие до этого самого дня. Что-то скрывалось, что-то рассказывалось иначе, но исход один – он должен был вернуться, и это произошло. И…

Принцесса мнется, впервые показывая неуверенность. Светлые брови жалобно изгибаются, Аврора кусает губы и молчит несколько долгих секунд, в течение которых никто не решается начать говорить. Взяв себя в руки, она расправляет плечи, чуть вздергивая подбородок. Словно и не было этого мига слабости. Словно ни на мгновение она не сомневалась в правдивости своих слов.

– …И именно мне суждено остановить его. В первый раз его остановили Астерия и Гидерия, во второй – Аурели. Согласно пророчеству Лиадан, именно я должна остановить Ашиля теперь.

– При всем уважении, принцесса, мы не знаем наверняка. Пророчество – тонкий инструмент. В нем множество факторов, которые стоит учитывать при расшифровке. Есть большой риск того, что ваше рождение – лишь совпадение, понимаете? В тот день восемнадцать лет назад были рождены и другие дети. Потому беспрекословно опираться на слова гидерийской предсказательницы… не самое мудрое решение.

Подобное высказывание со стороны магистра вызывает яркие обсуждения и слова поддержки. Как бы горько ни было признавать, но в этих словах есть зерно истины. Верно, Аврора родилась в назначенный день и час. Только вот сколько еще детей было рождено в это же время? Астерия огромна, и не стоит забывать о том, что в предсказании ни слова не сказано о том, что Дева, которой суждено спасти всех, будет рождена именно на этих землях. Та, которой под силу остановить темного демиурга, вполне может быть гидерийской крови.

Смотря на Аврору, Моргана впервые видит подобную неуверенность на ее лице. Приведенные доводы дезориентируют принцессу, заставляют усомниться в собственных суждениях. С самого детства, едва узнав о пророчестве, принцесса росла с мыслью о великой судьбе. Когда они были детьми, Аврора частенько затевала игры, в которых им с Морганой суждено было свергнуть Ашиля, роль которого доставалась одному из слуг. Они обе были слишком взрослыми для подобных развлечений, и все же… Теперь, когда сюжет детских игр оживает, готовы ли они к тому, чтобы принять бой?

– Должен признать, – впервые с момента начала совета подает голос Винсент, – что в этих словах есть доля истины. При всем уважении, принцесса, мы не были готовы к произошедшей трагедии. Враг застал нас врасплох, оказался подготовлен значительно лучше, чем мы. Вы своими глазами видели весь ужас, который произошел в замке во время бала. Через что нам пришлось пройти для того, чтобы уцелеть. Сейчас мы не можем позволить себе такую роскошь, как безрассудство. Необходимо обсудить тактику и бросить все силы на то, чтобы укрепить наши позиции. Как верно подметил магистр Эрсан, основная часть военной мощи Астерии сосредоточена в столице, которая тем временем во власти врага. Мы не знаем, что произошло с гвардейцами и армией, – при этих словах он невольно кидает мимолетный взгляд на напрягшуюся Ришар, – а также Белым Орденом. Чародеи, находящиеся в Клатаго, не смогут справиться своими силами, поскольку бо́льшая их часть – ученики, еще не окончившие обучение. Дети, которых мы не можем бросать в первые ряды, словно пушечное мясо. И потому, – Винсент поднимается на ноги, повторив невольно позу Авроры, опираясь руками о стол и окидывая взглядом присутствующих, – нам необходимо нарастить военную мощь.

Слушая их, Моргана подходит ближе к столу. Она больше не может оставаться в стороне, когда решается судьба королевства. К тому же Ришар не может позволить Авроре отправиться на верную смерть – не только потому, что дала клятву оберегать и защищать кронпринцессу, но и потому, что не хочет позволить ближайшей подруге пострадать. Как же она не поймет, что бросается грудью на колья! Ведет себя на верную смерть, совершенно не пытаясь подумать о происходящем с холодной головой.

Аврора импульсивна. Она юна и жаждет не столько правосудия, сколько мести. Моргана может понять, ее снедают схожие чувства, но толку от этой ярости? Она ничем не поможет, лишь застилает разум пеленой, мешая увидеть верный путь.

Их ослепили неосторожность и праздность, привели их к самому краю обрыва. Аврора должна увести их от него к безопасности, но вместо этого словно готовится толкнуть.