Темный час (СИ)

И снова мысли уносятся в далекие дали. В моменты прошлого, которое я пытаюсь отмыть и разложить по полочкам. Что-то помнится ярко, а что как через мутное стекло: очертания размыты, главных героев не разглядеть, слова не расслышать.

Эта усталость погубит меня. Это ведь от усталости?

Урсула услужливо не теребила меня по пустякам, позволяя вариться в каше собственных мыслей.

— Джес, я знаю, что тебе пришлось нелегко, — говорит, по-дружески положив руку на плечо. — Если что, я готова тебя выслушать.

— Спасибо, дорогая. Но я пока сама не понимаю, что чувствую.

— Ну, если вдруг захочешь выпить в компании подруги, потрещать о всяком — я в твоем распоряжении.

— Спасибо. Буду иметь в виду!

Идея выпить показалась мне не такой уж и абсурдной.

Нарастающее чувство разочарования, возникающее при каждом новом посетителе, сбивало с толку. Чем сильнее я пыталась поймать ускользающие мысли, тем быстрее они убегали.

Следующая пара посетителей сразу попросили карту меню и прошли к угловому столу. Бросив на них короткий взгляд, я поняла, что это неправильно. Неправильно, что они сидят там. Их там быть не должно. Этот стол не для них.

Да что не так с этим столом?

Что не так со мной?

Придя домой, я надеялась хоть немного успокоиться и привести мысли в порядок. Как бы ни так. Вид смятой простыни заставил внутренности сжаться в тугой комок горечи и боли.

— Да что со тобой происходит, Джес? — кричу в пустую квартиру. — Что тебе надо?!

Растущее внутри чувство нестерпимой потери буквально разрывает мою душу, а я даже не могу понять, что я потеряла.

Закрыв лицо руками, тихонько плачу от бессилия. Слезы стекают по ладоням и капают на кровать, скрываясь в складках смятой простыни.

Глава 24

Прошел месяц.

Мне почти удалось справиться с постоянным чувством поехавшего рассудка, ведь причин такому поведению я, как ни старалась, найти не могла. Просто внезапно мой мозг решил, что он что-то потерял, но всячески отказывался мне объяснить, что именно.

Смена шла за сменой. Я стала выходить на работу чаще, чтобы занять свои сумасбродные мысли. Болезненно заставляла себя не искать ответ у молчаливого углового стола, который стал моим наваждением. Как и все посетители, в лицах которых я пыталась найти то, что считала утерянным.

Даже дядя Томас один раз заметил, что со мной что-то творится.

— Детка, рыбка моя, как ты себя чувствуешь? — спросил в одно утро наш постоянный посетитель. Пока я, как заведенная, в сотый раз протирала бокалы, мужчина с отцовской нежностью наблюдал за моими резкими движениями.

— Я… я не знаю, Томас. Правда, — подношу идеально чистый бокал к свету плафона, пытаясь найти на нем малейшую пылинку. Абсолютно бесполезное занятие, которое я повторяю из раза в раз. — Кажется, я схожу с ума.

Дядя Томас печально улыбается и кладет руку на мою ладонь.

— Все будет хорошо! Если ты действительно думаешь, что отношения с твоим молодым человеком расшатали нервную систему, я могу посоветовать хорошего врача.

Интересная мысль. Может, действительно стоит обратиться за помощью?

— Просто, меня словно перестало все радовать, понимаете? — смотрю в его старческие глаза и вижу, что он прекрасно понимает, о чем я.

— Да у тебя настоящая депрессия.

— Бросьте, дядя Томас, это все от безделья. Депрессия это не болезнь.

— Зря ты так говоришь, дорогая моя, — он неодобрительно качает головой. — Из-за нее не только подчас рушатся семьи, но и целые жизни. Не шути с этими чувствами, они могут погубить тебя.

В сто первый раз протираю и без того чистый бокал.

— Оставь его, рыбка моя, ты его затрешь до дыр.

Шумно выдыхаю и все-таки ставлю бокал на барную стойку.

— Все стало таким пресным и серым, как будто у меня отобрали главный смысл моей жизни. Я постоянно что-то пытаюсь найти, но ничего не получается.

— А что ты потеряла?

— Без понятия.

Его мой ответ даже не удивил.

— Так бывает, дорогая моя. Давай, я оставлю номер врача, а ты сама решишь, идти к нему или нет?

— Хорошо, спасибо.

Самое ужасное, что мне кажется, что никто ничего не замечает. У всех все нормально, жизнь идет своим чередом, лишь одна я падаю вниз по спирали безумия. Лишь моя жизнь стремглав летит с высокого небоскреба.

Подходит Урсула, только что принявшая заказ у молодой девушки, занявшей ненавистный угловой стол.

— Джес, сделай девушке двойной эспрессо, мне срочно в туалет надо, — она подмигивает, а меня словно дверью ударили по лицу.

Двойной эспрессо и угловой стол. Если две неправильные вещи сложить одну с другой, получается одна архи неправильная вещь.

С тихим ужасом приношу девушке кофе, а она даже не удосуживается поднять на меня взгляд, словно я пустое место.

Стоит ли говорить, что именно так я себя и ощущаю.

Мне понадобилось еще два месяца, чтобы набрать номер, что мне оставил в тот день дядя Томас. Каждый раз, услышав гудки, я бросала трубку. Если мне ответят, это будет значить, что я признала свое сумасшествие, которое осаждало меня с каждым днем все больше и больше.

Но потом случилось то, что заставило меня дождаться ответа на другом конце провода.