Тёмный Человек

– Очень просто. Я назначил встречу в кабинете брата. Сунул Лохматусу под нос шкатулку. Пока глупый бастард ее восторженно разглядывал, я ударил его сзади в основание черепа иглой смерти – оружием колдунов Братства Желтой Звезды. Он умер, не успев ничего почувствовать. Затем я свечой нагрел клеймо и пометил болвана.

– Для чего вы выжгли месьеру Лохматусу на лбу слово «виновен»?

– Для того, чтобы всем было ясно, что это не простое убийство, а акт правосудия! Бастард был приговорен мной к смерти и казнен!

– Какую же шкатулку вы показали Лохматусу? – удивился Мукомель.

– Конечно, совершенно другую, но ведь этот тупоумный полубарон все равно не знал, как выглядит настоящая шкатулка отца Фабиана.

– Откуда же вообще взялась эта проклятая шкатулка? – проворчал инспектор.

Александр насмешливо посмотрел на Мукомеля.

– Должен признать, месьер инспектор, что вы проявляете необычный для полицейского интерес к истории родного края. Да будет вам известно, это отец Фабиан придумал, как в шкатулке спрятать путь к богатству. У него получилась этакая запутанная головоломка. Каждый предмет в шкатулке что-то значит. Но попробуй-ка отгадай! Лохматус узнал от матери, что когда отец Фабиан уже лежал на смертном одре, к нему явились помощник епископа Гуг, барон Арнольди и бургомистр Крен. Они потребовали, чтобы умирающий священник сказал им, где спрятан клад, ради которого они погубили столько невинных жизней. Но отец Фабиан не мог ничего рассказать. Он успел прохрипеть только одно слово: «шкатулка!» Затем лишился сознания и через несколько минут навсегда отправился в Темную Долину. Видимо наши предки оказались не столь сообразительными, как рассчитывал отец Фабиан. Они не смогли разгадать тайну шкатулки и Гуг Зудик забрал ее себе. Так она и переходила от одного его потомка к другому, пока Лохматус, наконец, не узнал от матери, какая тайна спрятана в шкатулке и не решил найти сокровище.

– И вызвал этим цепь новых преступлений, – заметил нотариус.

Александр опять расхохотался. Его лающий смех жутким эхом отозвался среди мрачных дубов. Уже стало совсем темно. Гроза вдали разыгралась не на шутку, приблизилась к холму и теперь молнии озаряли сумрачный лес призрачным светом.

Мельхиор заметил, что пока Мартиниус заговаривал безумному колдуну зубы, Гильбоа уже приблизился к ружью на расстояние вытянутой руки. К несчастью Александр тоже это заметил. Он отступил на несколько шагов к расселине. Затем произнес, сопровождая свои слова злобными гримасами.

– Еще только один шаг, уважаемый и я разряжу оба ствола прямо вам в живот. Стойте на месте.

– А зачем вы убили брата? – постарался отвлечь колдуна от ротмистра нотариус. Александр скорчил печальное лицо.

– Мне жаль Кароля, но он сам виноват. Этот трус никогда бы не отдал мне шкатулку. Слишком трясся за свою ничтожную жизнь! Он надеялся, глупец, что шкатулка защитит его от Темного Человека. Кароль не догадывался, что это я Темный Человек! В моей власти оставить ему жизнь или забрать ее!

Александр снова отвратительно захихикал. Мелодия уже громко рыдала, стоя у дерева, к которому была привязана. Гусар беспомощно топтался на месте. Остальные были слишком далеко, чтобы предпринять что-либо. Одна Барабара беспечно спала.

– Я провел страшный аксамитский ритуал заклятия смерти, – продолжал хвастаться колдун. – Это такое заклятие, ого! Мало не покажется!

– И отравили уголки страниц гвинбургской хроники, – строго заметил Мукомель.

– Ну, пусть будет так, – согласился Александр. – Между нами говоря, мне всегда была противна привычка Кароля слюнявить пальцы, перелистывая книги.

Мельхиор мысленно с ним согласился: «Действительно, некрасиво!»

– О, какое наслаждение, знать, что ты повелеваешь не только стихиями, но и людишками! – во все горло заорал несчастный безумец, задрав лицо к темному небу.

– Как же вы узнали, где спрятан клад? – с сочувствием глядя на Александра, спросил Мартиниус. Тот снова начал кривляться.

– Утром я отправил Мелу к «Беличьему дуплу», чтобы она дождалась, когда вы все уйдете и выманила на улицу вашу жирную хозяйку.

– Матильда вовсе не жирная, уважаемый! – обиделся за сестру Гильбоа. – Просто женщина приятной полноты!