Темный демон

Он бы предпочел делать то, что необходимо для их выживания. Выживания Натальи. Не было нужды превращаться в жалкого романтика, ожидающего, что его Спутница Жизни будет им очарована. Не имело значения – очарована она или нет. Они были соединены, две половинки единого целого. Вот, что имело значение.  Наталья прикусила нижнюю губу, пытаясь понять – что же не так. За короткое время она изучила его достаточно, чтобы понимать, что Викирнофф редко показывал эмоции. Ни в голосе, ни в выражении лица, ни даже в том, что он говорил. Только глаза его оставались живыми – необузданная мощь, голод, желание, накал ошеломили ее. Она радовалась, что сейчас не могла их видеть. Она не хотела бы прочесть в них боль или горе. Только от мысли об этом ее желудок завязывался в узел.

«Ни один из нас не умеет говорить о своих чувствах, не так ли?»  спросила она.

Ее ладони ласково пригладили перья на его шее.

«Думаю, да. Раз чувств у меня не было, то и разговаривать было не о чем. В сражении, в принятии решений, в выборе пути я всегда полагался на свое собственное мнение. С кем здесь можно было что-либо обсуждать, да и что бы я мог обсуждать?»

Если это и было извинение, то получилось оно жалким, и мужчина признавал это. Викирнофф понятия не имел, на какие темы разговаривают люди или как они это делают.

«Ты долго прожил один, так ведь?»

Он молчал. Наталья испугалась, что не услышит ответа и ждала, затаив дыхание.

«Века. Я был отрезан от моей родины и моего народа, давным-давно отослан, чтобы сражаться с вампирами. Когда темнота подобралась ко мне слишком близко, я нашел своего брата и, перед тем как решиться окончить жизнь, оставался с ним, чтобы убедиться, что он устоит. Ожидание было долгим, темнота охватывала меня все больше, и вскоре я перестал понимать, кто я».

Это была истинная правда. Она слышала по голосу. Целая жизнь долга перед своим народа и чести в трех предложениях. В них ничего не было о полной изоляции, отсутствии эмоций и цветов, и все же она ощутила это, словно сама была там.

«Не надо думать о грустном, ainaak enyém, взгляни на мир под нами и наслаждайся полетом».

Наталья подняла подбородок, позволяя ветру высушить ее слезы.

«Лучше бы тебе не называть меня «маленькая щепка».

Его низкий чувственный смех вызвал поток тепла, прокатившийся по всему телу девушки, а после превратился в приятную пульсирующую боль.

«Такой ошибки я больше не допущу».

Она посмотрела вниз на дикие просторы, над которыми они кружили. Гору изрезали несколько глубоких ущелий; она смогла разглядеть несколько входов в пещеры. Даже в наступающей темноте луга выделялись насыщенно зеленым цветом. Повсюду, в долинах, покрывая скалы, украшая плато, росли полевые цветы. Когда Викирнофф снизился, ей стали видны глубокие заполненные водой впадины, формирующие торфяное болото. Пространство между более мелкими бассейнами устилали слои ярко зеленого мха, который оплетал и основания берез и сосен.

«Так красиво».

«Да, но тревожно. Разве ты не ощущаешь в воздухе вокруг нас едва различимое предупреждение в тумане вокруг горы».

Викирнофф сделал еще одни круг, а потом устремился прямо в белый туман, скрывающий вершину горы. Наталья напряглась, почувствовав тонкую магию, оплетающую ее паутиной страха.

«Должно быть, мы рядом с входом».

Викирнофф приземлился на ближайшем выступе, из всех сил вцепившись в него когтями, и вытянул одно крыло.

Она заскользила вниз по вытянутому крылу, приземляясь на ноги. Казалось, земля качалась у нее под ногами, пока она снова привыкала твердо стоять.

– Определенно это – то место. Чувство запретного здесь намного сильнее.