Темный день

Доел яичницу, вымазал тарелку куском свежего белого хлеба, испеченного в смену тестомеса Варвары и вдруг замер. А ведь Варвара-то что говорила?! Что видела чудовище… да не чудовище, кобольда она видела, настоящего кобольда, с крысой в зубах. С крысой, вот то-то! И в книжке написано – питаются кобольды кроликами и крысами!

Крынкин отправил кусок хлеба в рот. Стало быть, крысу нужно раздобыть и приманить на нее кобольда. А как он за крысой выскочит, тут и разглядеть получше.

Крынкин повеселел, отнес тарелку в мойку, мыть не стал, не до того сейчас, и покатил в зоомагазин.

Зоомагазин, куда он направлялся, находился возле вокзала на тенистом зеленом бульваре, рядом с трамвайными путями, и занимал первый этаж пятиэтажного желтого дома «сталинской» постройки.

Горожане зоомагазин любили самой нежной любовью: был он тут с незапамятных времен и не одно поколение детворы бегало сюда покупать аквариумных рыбок, белых мышей и корм для попугаев. Да и просто так зайти было интересно: поглазеть на пестрых диковинных рыб в огромных кубах-аквариумах, подивиться на черепах, что медленно ползали за стеклом, посмотреть на забавных морских свинок и хомячков. От веселого птичьего щебета звенело в ушах и продавцы с покупателями разговаривали, перекрикивая канареек и щеглов.

Крынкин доехал на трамвае до нужной остановки и торопливо направился к зоомагазину.

Внутри все было точно так же, как и много лет назад. Возле стеллажей, увешанных ошейниками и поводками, вели беседу солидные собачники, около аквариумов толпились дети, девушка выбирала корм для кота, подробно рассказывая продавщице о своем питомце. Крынкин деловито подошел к прилавку с клетками и окинул придирчивым взглядом их обитателей: рыжих морских свинок, целый выводок белых мышей и парочку бурундуков.

– Крысы есть? – осведомился он.

Молодая и симпатичная продавщица подвела его к вольеру, где копошилось не меньше десятка белых и пестрых крыс. От такого изобилия Крынкин растерялся.

– Мне… это… крысу, – выдавил он, вытирая кепкой пот со лба. – Белую крысу.

– Какую вам? – спросила девушка. – Любую выбирайте.

Крынкин закусил губу, рассматривая обитательниц вольера и лихорадочно пытаясь определить, на какую из них кобольд клюнет наверняка.

– Помоложе, – сказал он, переводя глаза с одной крысы на другую. – И пожирнее чтоб была… поупитанней!

Девушка покосилась на него и поджала губы.

– Вот эту не желаете? – сухо спросила она, указывая на черно-белого грызуна.

Крынкин, не торопясь, обошел вольер, придирчиво оглядывая крысу со всех сторон.

– Тощая какая-то… болеет, что ли? – подозрительно осведомился он. – Поаппетитней надо… покрупней.

Продавщица преисполнилась подозрения к странному покупателю и сдвинула брови.

– А зачем вам крыса? – сурово спросила она. – Вы ее что, есть будете?

– Вот эту дайте, – не слушая ее, промолвил Крынкин и ткнул пальцем в зверька. Выбранная им крыса была хоть куда: белоснежная, упитанная и шустрая.

– За клетку в кассу заплатите, – недовольным тоном сказала девушка и с сочувствием посмотрела на зверька. – Мы крыс только в клетках-переносках продаем. Пройдите вон к тому прилавку, вам расскажут, чем ее кормить, как ухаживать. И корм там же купите.

От лекции про корма Крынкин отмахнулся. Все равно крысе долго не жить, так что на пропитание и тратиться не придется.

Он заплатил, сколько положено, получил крошечную клеточку с крысой и бодрым шагом направился к остановке.

Дома Крынкин разглядел приманку получше. Крыса оказалась молодой, подвижной, со смышленой мордочкой. Она доверчиво следила за хозяином глазками-бусинками и о том, что ждет ее в недалеком будущем, и не подозревала.

– Гм, – проговорил Крынкин, встретившись с ней взглядом. – Ладно.

Он попил чаю, подумал и решил съездить на хлебокомбинат к Василию: показать покупку и обсудить план по приманиванию кобольда.

Троллейбусы почему-то не ходили, пришлось ехать на трамвае. Крынкин занял место в самом конце вагона, поставил клеточку на колени и стал смотреть в окно и мечтать, как подманит кобольда, как рассмотрит его хорошенько. А кобольд появится, не может не появиться, вон какая крыса для него припасена: молодая, упитанная… Он перевел взгляд на крысу: та смотрела на него, обхватив лапками проволочные прутики клетки, пальчики у нее были крошечные, розовые.

Крынкин недовольно кашлянул и снова уставился в окно.

Друг Василий сидел на скамейке возле больших железных ворот, пил чай из термоса и ел круглую булочку с повидлом. Вид у приятеля был, как обычно, хмурый и сосредоточенный.

– Здорово, Василий, – сказал Крынкин. – А я вот… гляди, крысу купил.

Василий отхлебнул из кружки и покосился на крысу.

– Зачем она тебе?

Крынкин огляделся по сторонам и сказал, понизив голос:

– Кобольда хочу подманить.

– Какого еще кобольда?

– Самого настоящего, – и Крынкин шепотом поведал на ухо приятелю о своем открытии.

Василий задумался, жуя свежую булку.

– А Нобелевскую премию за него не дадут? – поинтересовался он. – За кобольда-то этого?

Крынкин развел руками.

– Нет, наверное.

– Плохо, – сокрушенно сказал Василий, покачав головой. – А то бы…

Он вздохнул.